Клык леопарда - Чарльз Буковски Страница 57

– Похоже, буря стихает, – сказал Дубн, указывая вверх. Юлий посмотрел на небо.

– Что ж, хлопья и впрямь стали мельче. Давно пора. Столько снега я не видел за всю мою жизнь. – Он махнул рукой в сторону поляны, где возле догорающих костров пытались согреться несколько сотен солдат.

Их сапоги и исходящее от костров тепло быстро превратили заснеженную землю в чавкающую жижу, доходившую им до щиколоток. В результате заготовка новых дров превратилась в истощающую силы борьбу как с весом бревен, так и с грязью под ногами. Лесорубы давно выбились из сил и передали тяжелые топоры в свежие руки, тем более что их собственные были все в волдырях, даже несмотря на жесткие мозоли, заработанные за годы службы. Новички же работали так медленно, что Фронтиний в конце концов счел нужным вообще прекратить заготовку дров.

Дубн похлопал Юлия по руке и вновь указал на небо.

– Я вижу звезды. Тучи расходятся.

Рассвет подтвердил его надежды. На небосклоне не было ни единого облачка, как будто буря начисто его вымела. Заря осветила небо розовым светом, и в ее лучах остатки снега засияли золотом. Быстро переговорив, Фронтиний и Сергий приказали солдатам позавтракать и приготовиться к марш-броску назад в Тунгрорум. Примипил собрал центурионов.

– Будем рассуждать трезво. Вряд ли после такой метели мы сможем выйти на след банды Обдурона, не говоря уже о том, чтобы сразиться с ними. Как только солнце поднимется, снег начнет таять и лес превратится в непролазное болото. Не вижу для нас смысла в нем увязнуть, пока бандиты будут отсиживаться в крепости и посмеиваться над нами или, что еще хуже, начнут отстреливать нас поодиночке, пока мы будем вслепую бродить по этой хляби. Пусть солдаты доедят то, что у них осталось, и приготовятся к марш-броску. Потери нам не нужны, мы возвращаемся в город.

Юлий поднял руку. Куда только подевались его обычная склонность к шуткам? На лице центуриона читалась озабоченность. Поняв, что тот сейчас скажет, Секст Фронтиний предвосхитил его просьбу.

– Нет, центурион. Я не разрешаю тебе взять небольшой отряд и отправиться в лес на поиски центуриона Корва. Шансы найти его крайне малы, но даже если вы его обнаружите, он будет не один, а в окружении нескольких сотен бандитов. Так или иначе, на такой риск я никогда не пойду. Поисками пропавшего центуриона можно будет заняться позже, когда обстоятельства будут складываться в нашу пользу.

Марк проснулся в темноте, и на миг ему показалось, что он лежит в своей постели рядом с Фелицией. Впрочем, твердый пол и затекшая спина вскоре напомнили ему о том, где он. Трибул со стоном сел и прислонился к стене. В следующий миг в дальнем конце пещеры блеснул свет: в проходе, который вел в другие части крепости, показался стражник с факелом в руке.

– Следуй за мной! – потребовал он.

Потянувшись всем своим затекшим телом, Марк поднялся и направился к свету. Стоило ему шагнуть к выходу, как он наткнулся на пару копий, позади которых стоял Грумо, – тот самый великан, который накануне вечером завязывал ему глаза. Прежде чем заговорить, он одарил римлянина колючим взглядом, исполненным одновременно ненависти и презрения.

– Обдурон желает с тобой поговорить. На его месте я бы лучше перерезал тебе горло, но он запретил тронуть тебя даже пальцем. Пойдем со мной!

Они подошли к ступеням, которые вели вверх, на свежий воздух. Впрочем, прежде чем подняться по ним, Марк замедлил шаг и огляделся по сторонам. Его любопытный взгляд заметил коридор, который вел к еще одному отверстию в скале. Оба стражника встали у него за спиной, и один бесцеремонно ткнул в спину острием копья – мол, давай, пошевеливайся. Пленник сдвинулся с места и пошел вслед за Грумо вверх по грубо вытесанным ступеням. Вскоре он уже стоял на улице. Яркое солнце больно ударило в глаза, и он поспешил прикрыть их ладонью.

– Подведите его ко мне!

Услышав голос Обдурона, Трибул обернулся и тотчас же понял, что стоит в самом центре разбойничьей крепости: просторный внутренний двор был огорожен бревенчатым частоколом высотой в двадцать футов. К частоколу лепились деревянные постройки, служившие жильем для простых бандитов.

Обдурон стоял в окружении своих подручных. Многие были одеты в остатки солдатской формы, остальные – в простецкую одежонку, зато у каждого были копье, меч и щит, а кроме того, у многих через плечо были перекинуты луки.

Стражники подтолкнули Марка к своему главарю. Толпа бандитов расступилась, и пленник увидел, что Обдурон стоит перед чем-то похожим на алтарь. Однако подойдя ближе, Трибул понял, что это каменная плита, достаточно длинная и широкая, чтобы на ней могло поместиться человеческое тело. Плиту украшали искусно вырезанные изображения Ардуины, скачущей по лесу на диком вепре. В каждой сцене от ее руки кто-то умирал. Пронзенные стрелами или зарубленные топорами, несчастные корчились в предсмертных муках. С каменных крюков свисали многочисленные подношения, среди которых Марк заметил нечто такое, что заставило его нахмуриться, хотя он и не мог с уверенностью сказать, что это. Приняв выражение его лица за неодобрение, Обдурон язвительно произнес:

– Братья мои, пленник счел наш алтарь уродливым, хотя я не понимаю, почему.

Его голос громко разнесся по всему лагерю, и стоявшие вокруг бандиты возмущенно зароптали. Главарь же повернулся в пол-оборота к каменной плите и жестом указал на искусную резьбу.

– Ты только взгляни на резные изображения. Они – знак нашей преданности богине!

Марк кивнул:

– Мне кажется, я уже видел работу этого резчика. Согласен, он мастер своего дела. Тем более обидно, что всю эту красоту закрывают… какие-то безделушки.

Главарь бандитов обернулся и будто в печали покачал головой:

– Каждая из этих вещей принадлежала человеку, который встретил на этом алтаре свой смертный час. Кровь каждого была собрана для наших церемоний. Мы храним их в качестве напоминания о принесенной жертве.

Марк присмотрелся к каменной плите и впервые заметил, что ее поверхность вся в желобках. Сливаясь, они образовывали более глубокие русла, а те, в свою очередь, объединялись в один желоб, ведущий к краю алтаря. Трибул вопросительно посмотрел на предводителя разбойников.

– Мне казалось, что с человеческими жертвоприношениями покончено по всей империи.

Обдурон шагнул вперед, взял Марка за подбородок и приподнял ему голову, чтобы стало видно его горло.

– Было бы неплохо пустить тебе кровь, Валерий Аквила. Но ты под моей защитой. Пока. Одно только оскорбительное слово в адрес богини – и я буду вынужден добавить силу твоей жизни к нашей, а твои кости бросить в яму.

Пленник попытался сохранить бесстрастное выражение лица.