В погоне за метеором - Жюль Верн Страница 56

— Болтун, который даже не знает, с какой стороны полагается глядеть в телескоп!

— Мошенник, который и телескопа-то никогда не видал!

— Это я-то невежда?

— Это я-то лекаришка?

— Я не так невежествен, чтобы не суметь обличить самозванца!

— Не такой уж я лекаришка, чтобы не суметь поймать за руку вора!

— Это уже слишком, — вопил с пеною у рта мистер Дин Форсайт. — Поберегитесь, сударь!

Оба соперника, сжав кулаки, с яростью во взоре, с угрозами наступали друг на друга, и сцена эта могла бы плохо кончиться, если бы Фрэнсис и Дженни не успели их разъединить.

— Дядюшка! — воскликнул Фрэнсис, своими сильными руками сдерживая мистера Форсайта.

— Папа!.. Умоляю вас!.. Папа!.. — упрашивала Дженни, заливаясь слезами.

— Что это за странные субъекты? — спросил у мистера Сэта Стенфорта случайно оказавшийся рядом с ним Зефирен Ксирдаль, ставший невольным свидетелем этой трагикомической сцены.

В дороге люди легко мирятся с нарушением светских правил приличия. Мистер Сэт Стенфорт любезно ответил на вопрос, без стеснения заданный ему незнакомцем.

— Вы, безусловно, слышали о мистере Дине Форсайте и о докторе Гьюдельсоне?..

— Астрономы-любители из города Уостона?.

— Они самые.

— Те, что открыли болид, который сюда свалился?

— Они, они!

— По какому же поводу они так сцепились?

— Они никак не могут мирно разрешить вопрос, кому в этом открытии принадлежит приоритет.

Зефирен Ксирдаль презрительно пожал плечами.

— Есть о чем спорить! — заметил он.

— И оба они заявляют о своем праве собственности на болид, — добавил мистер Сэт Стенфорт.

— На том основании, что случайно заметили его в небе?

— Совершенно верно.

— Ну и нахалы! — заявил Зефирен Ксирдаль. — А эта девушка и этот молодой человек — при чем тут они?

Мистер Сэт Стенфорт любезно пояснил, в чем дело. Он рассказал, при каких обстоятельствах молодым людям пришлось отказаться от предполагавшегося брака и как затем, из-за нелепого соперничества и чисто корсиканской ненависти, порвалась трогательная дружба, связывавшая обе семьи.

Ксирдаль был потрясен. Он глядел на мистера Дина Форсайта, которого едва сдерживал Фрэнсис Гордон, и на Дженни Гьюдельсон, охватившую своими слабыми руками отца, — глядел с таким видом, будто перед ним были какие-то редкие ископаемые. Когда Сэт Стенфорт закончил свой рассказ, Ксирдаль, даже не поблагодарив, а только громко крикнув: «Нет, это переходит все границы!» — широко шагая, направился к себе. Рассказчик, равнодушно проводив взглядом этого оригинала и сразу же забыв о нем, вернулся к миссис Аркадии Уокер, которую покинул на время своего короткого разговора с незнакомцем. А теперь это почти никогда не случалось.

Зефирен Ксирдаль между тем никак не мог успокоиться. Резким движением распахнул он дверь своего домика.

— Дядюшка! — сказал он, обращаясь к господину Лекеру, который даже вздрогнул от неожиданности. — Заявляю вам: это свинство! Неслыханное свинство!

— Что опять стряслось? — спросил банкир.

— Болид, черт возьми! Все тот же проклятый болид!

— Что же он натворил, твой болид?

— Да он просто-напросто собирается опустошить всю землю! Даже и не перечислить всего, что он наделал. Мало того, что он превратил всех людей в воров и грабителей, он готов предать род человеческий огню и мечу, посеять несогласия и войну! Но и это еще не все. Из-за него расходятся жених с невестой! Пойдите поглядите на эту девушку, — посмотрим, что вы скажете. Глядя на нее, расплачется даже придорожный столб. Нет! Все это чересчур большое свинство!

— Какие жених с невестой? О какой девушке ты говоришь?.. Что за блажь тебе влезла в голову? — растерянно спрашивал господин Лекер.

Зефирен Ксирдаль не соизволил даже ответить.

— Да! Нестерпимое свинство! — закричал он. — Но пусть имеют в виду: это так не пройдет! Я их всех помирю — запомнят они меня!

— Какую ерунду ты затеял, Зефирен?

— Ясно как день! Не так трудно угадать! Сброшу их болид в воду — и все!

Господин Лекер вскочил, как ужаленный. Он побледнел от волнения, сжавшего его сердце. У него ни на мгновение даже не мелькнула мысль, что Зефирен, поддавшись гневу, сыплет угрозами, осуществить которые не в его власти. Он уже доказал, на что способен. От такого человека можно было ожидать всего.

— Ты не сделаешь этого, Зефирен! — воскликнул Лекер.

— Нет, обязательно сделаю! Ничто меня не остановит! Хватит с меня. И примусь я за это сию минуту!..

— Да ты не подумал, несчастный…

Господин Лекер внезапно умолк. В его мозгу загорелась гениальная мысль, быстрая и ослепительная, как молния. Для этого великого полководца в денежных битвах несколько секунд было достаточно, чтобы оценить сильную и слабую сторону задуманного.

— Впрочем… — прошептал он.

Он вторично напряг мысль и убедился, что проект, его великолепен. Лекер повернулся к Ксирдалю.

— Я не стану больше спорить с тобой, — заявил он решительно, как человек, которому время дорого. — Ты собираешься сбросить болид в море? Пусть так. Но не можешь ли ты дать мне несколько дней на передышку?

— Я вынужден именно так поступить! — воскликнул Ксирдаль. — Мне придется внести кое-какие изменения в машину, чтобы заставить ее проделать то, что я хочу. На эти переделки уйдет дней пять или шесть.

— Мы дотянем, значит, до третьего сентября?

— Да.

— Отлично! — произнес Лекер, выходя из дома и поспешно направляясь в Упернивик, в то время как его крестник усаживался за работу.

Не теряя времени, господин Лекер приказал отвезти его на «Атлантик», труба которого сразу же принялась извергать клубы черного дыма. Два часа спустя владелец яхты был уже снова на берегу, тогда как «Атлантик» удалялся на всех парах и вскоре исчез с горизонта.

План Лекера, как и все гениальные планы, был бесконечно прост.

Из двух возможных решений — выдать своего крестника иностранным войскам и помешать ему осуществить свое намерение или же предоставить событиям свободно развиваться — Лекер избрал второе.

Выдав Ксирдаля, он мог рассчитывать, разумеется, на соответствующее вознаграждение, которое ему выплатят «в благодарность» заинтересованные государства. Ему несомненно уделят какую-то часть сокровищ, спасенных благодаря его вмешательству. Но какую часть? Смехотворную, надо полагать, совсем смехотворную, принимая во внимание падение ценности золота, которое не мог не вызвать такой огромный приток этого металла на денежный рынок.