Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия (сборник) - Густав Эмар Страница 51

– Хорошо, – сказал он невольнице, – кланяйся госпоже и вели подать мне ужин. Попроси также ко мне мажордома, мне нужно поговорить с ним.

Невольница вышла, оставив его одного. Тогда граф откинулся на спинку кресла, вытянул ноги и погрузился в ту дремоту, которая не может называться ни сном, ни бодрствованием, во время которой душа как будто блуждает в неведомых далях, – испанцы называют это состояние сиестой. Пока он находился в этом состоянии, невольники, выставляя отборные кушанья, осторожно накрывали на стол, опасаясь разбудить его. Скоро запах расставленных блюд вернул молодого человека к действительности. Он поднялся с кресла и перешел к столу.

– Почему не идет мажордом? – спросил он. – Разве ему не передали мою просьбу?

– Передали, ваше сиятельство, но в данный момент мажордом отсутствует, – почтительно ответил один из невольников.

– Отсутствует? По какой причине?

– Он каждый вечер обходит весь дом… Но он скоро вернется. Если ваше сиятельство соблаговолит немного подождать, вы скоро его увидите.

– Хорошо, хотя я не понимаю, для чего ему осматривать дом… Ведь здесь нет хищных зверей?

– Слава Господу, нет, ваше сиятельство.

– Так к чему же эти предосторожности?

– Эти предосторожности принимаются против негодяев, ваше сиятельство.

– Да что же это за негодяи?! – вскричал граф, подпрыгнув на стуле. – Видно, все здесь сговорились мистифицировать меня!

В эту минуту послышался звон шпор.

– Вот идет мажордом, ваше сиятельство, – почтительно заметил один из негров.

– Наконец-то! Пусть войдет!

Бирбомоно вошел, снял шляпу, почтительно поклонился и выжидательно посмотрел на графа.

– Я жду вас уже больше часа, – произнес молодой человек.

– Очень сожалею, ваше сиятельство, но мне сказали об этом только сейчас.

– Знаю, знаю… Вы обедали?

– Нет еще, ваше сиятельство.

– Ну так садитесь напротив меня.

Мажордом, знавший надменный характер графа, колебался, не понимая такого снисхождения с его стороны.

– Садитесь же, – нетерпеливо продолжал молодой человек. – Мы не в городе, следовательно, к черту эти обычаи. Кроме того, я хочу поговорить с вами.

Мажордом поклонился и занял, не отнекиваясь более, указанное ему место. Ужин был непродолжителен. Граф ел, не произнося ни слова. Когда с едой было покончено, он отодвинул тарелку, выпил по испанскому обычаю стакан воды, закурил сигару и предложил сделать то же самое мажордому.

– Курите, я разрешаю, – сказал он.

Бирбомоно принял это позволение графа с признательностью, но в душе, все больше удивляясь, спрашивал себя, по какой такой важной причине молодой господин был с ним столь любезен. Когда убрали со стола и невольники ушли, затворив двери, граф и управляющий остались одни. Ночь была великолепна, воздух необыкновенно прозрачен, мириады звезд сияли на небе. Приятный теплый воздух вливался в окна, нарочно оставленные широко отворенными. Глубокая тишина царила в окрестностях, и с того места, где сидели оба собеседника, был виден лес, мрачно чернеющий вдалеке.

– Теперь, – произнес граф, выпуская синеватый дымок, – поговорим.

– Поговорим, ваше сиятельство, – откликнулся мажордом.

– Я должен многое у вас спросить, Бирбомоно… Вы знаете меня, не так ли? Вы знаете, что я всегда исполняю свои обещания и угрозы.

– Знаю, ваше сиятельство.

– Хорошо, я приступаю к делу без дальнейших предисловий. Я должен получить от вас важные сведения. Отвечать на мои вопросы – не значит изменять вашей госпоже, которая приходится мне сестрой и которую я люблю больше всего на свете. Напротив, может быть, вы окажете ей косвенную услугу. Кроме того, то, что вы мне не скажете, я узнаю от других, а вы в таком случае лишитесь моего доверия… Вы меня понимаете, я полагаю?

– Вполне, ваше сиятельство.

– И что вы на это скажете?

– Ваше сиятельство, я предан душой и телом вашей семье, и, следовательно, мой долг – отвечать на все вопросы, с которыми вы соизволите ко мне обратиться. Я убежден, что вами движет одно желание – угодить моей госпоже.

– Лучше и не скажешь, Бирбомоно. Я всегда знал, что вы человек умный. Ваш ответ доказывает, что я не ошибся… Начнем по порядку. Во-первых, скажите мне, что произошло между моей сестрой и ее мужем перед ее приездом сюда и какие причины заставили ее уехать из Санто-Доминго?

– Вы знаете, ваше сиятельство, графа де Безар-Суза, мужа вашей сестры и моего господина. Этот вельможа не очень разговорчив, но добр и искренне привязан к своей жене. Он исполняет каждое ее желание и дает ей возможность жить, как она захочет, никогда не позволяя себе ни малейшего замечания на этот счет. На Эспаньоле графиня жила в полном одиночестве, постоянно удаляясь в свои комнаты, куда входили только ее горничная, духовник и доктор. Граф посещал ее каждое утро и каждый вечер, оставался с ней около получаса, разговаривал о посторонних предметах, после чего уходил.

– Да! Такая жизнь сестры кажется мне довольно однообразной… И долго так продолжалось?

– Несколько месяцев, ваше сиятельство, и, без сомнения, продолжалось бы и дальше, если бы не одно происшествие, о котором никто, кроме меня, не знает и которое побудило ее приехать сюда.

– Ага! Какое же это происшествие?

– Однажды, ваше сиятельство, в гавань Санто-Доминго пришел наш испанский корабль. Когда он проходил мимо островов, на него напали негодяи, от которых он лишь чудом сумел уйти, захватив, правда, многих из них.

– А, постойте! – вскричал граф. – Прежде чем продолжить, объясните мне, кто эти негодяи, о которых беспрестанно говорят и которых никто не знает? Вы знаете, о ком идет речь?

– Знаю, ваше сиятельство.

– Наконец-то, – радостно воскликнул граф, – я добьюсь, чего хочу! Ведь вы мне объясните, не правда ли?

– Буду очень рад, ваше сиятельство.

– Говорите, я слушаю.

– О! Говорить тут долго не придется, ваше сиятельство.

– Тем хуже.

– Но думаю, это будет интересно.

– Тем лучше! Говорите скорее.

– Эти негодяи – французские и английские авантюристы, дерзость которых превосходит все мыслимые пределы. Эти негодяи прячутся среди скал, мимо которых проходят наши суда, – а они поклялись вести против нас войну на уничтожение. Они подплывают на жалких пирогах, до половины наполненных водой, к нашему кораблю, захватывают его и уводят с собой. Ущерб, наносимый ими нашему флоту, неизмерим. Каждый корабль, на который они нападут, можно считать, за весьма редким исключением, погибшим.

– Черт побери! Черт побери! Это очень серьезно!.. И неужели ничего не предпринималось для того, чтобы очистить море от этих мерзавцев?