Людовик XV и его эпоха - Александр Дюма Страница 50

1747 – 1748.Королевская фамилия. – Шуази и Трианон. – Этикет двора. – Проба кушанья. – Право входа. – Поставщица фруктов и управляющий замком. – Общество королевы. – Королевская игра. – Ужин. – Повар его величества. – Дофин. – Его детство. – Его надменность. – Слова дофина королеве. – Перемена в его характере. – Флери. – Бракосочетание дофина. – Маркиза Помпадур. – Господин Пуассон. – Изгнание Орри. – Богатство маркизы. – Парижане. – Праздники, даваемые маркизой Помпадур.

В эпоху, до которой мы дошли, то есть почти около половины царствования Людовика XV, у него было восемь детей от королевы; от своих любовниц, исключая полу-Людовика, он не имел их, да и никогда не желал их иметь; незаконнорожденные дети Людовика XIV были важным уроком для его юности.

Перечислим детей Людовика XV: дофин, родившийся 4 сентября 1729 года; герцог Анжуйский, родившийся в Версале 30 августа 1730 года и умерший в 1733 году;

Луиза-Елисавета Французская, родившаяся 14 августа 1727 года, вышедшая замуж за дона Филиппа;

Анна-Генриетта, родившаяся вместе с Луизой-Елисаветой;

Мария-Аделаида, известная под именем мадам Аделаиды, родившаяся 23 марта 1732 года;

Виктория-Луиза-Мария-Терезия, родившаяся 11 мая 1733 года;

София-Филиппина-Елисавета, родившаяся 27 июля 1734 года;

Луиза-Мария, родившаяся 15 июля 1737 года.

Итак, предполагая, что мы дошли до начала 1750 года, королю было сорок лет, королеве – сорок семь, дофину – двадцать один год, принцессам-близнецам – по двадцать три года, принцессе Аделаиде – восемнадцать лет, принцессе Виктории – семнадцать, принцессе Софии – шестнадцать, наконец, принцессе Луизе – тринадцать лет.

Принцессы, за исключением Луизы-Елисаветы, вышедшей замуж за дона Филиппа, жили под опекой своей матери.

Характеры этих принцесс были весьма различны, некоторые были даже довольно странны.

Старшая из них, Анна-Генриетта, была добра, бесстрастна, рассудительна, робка и умна. Она очень любила беседовать со столетней почти госпожой де Вантадур, которую заставляла рассказывать все анекдоты двора Людовика XIV.

Принцесса Аделаида была, напротив, весьма решительна. Она имела все наклонности молодого мужчины: играла на скрипке, ездила верхом, любила охоту. Всегдашним ее желанием было сделаться мужчиной и отправиться на войну. Будучи еще ребенком, она говорила:

– Я не знаю, почему все так желают, чтобы во Франции был герцог Анжуйский? Стоит только меня сделать герцогом Анжуйским, тогда все увидят, к чему я способна!

В тринадцать лет она, играя однажды с королевой в каваньоль, успела украсть у нее четырнадцать луидоров. На другой день ее встретили, когда она отворяла дверь и хотела украдкой уйти из Версальского дворца, чтобы купить себе военные снаряды.

– Куда вы идете, принцесса? – спросила одна женщина, останавливая ее.

– Куда я иду? – переспросила Аделаида. – Я иду предводительствовать армией папы-короля; я разобью неприятеля и приведу английского короля пленником в Версаль.

– Как же вы одна можете исполнить это, ваше высочество?

– Я не одна. У меня есть союзник – один человек, которому я доставила место при дворе и который обещал отправиться вместе со мной.

Этим человеком, бывшим союзником принцессы Аделаиды, был пятнадцатилетний мальчик, которого она часто видела в Ланьиском лесу.

Место, которое она доставила ему при дворе, было место смотрителя за ослами принцесс.

Будучи силой удержанной в своей комнате, принцесса Аделаида изобрела другое средство истребить англичан. В тот же вечер она предложила это средство в кругу придворных.

– Я приглашу, – сказала она, – одного за другим всех знатных англичан спать с собой. Они почтут это для себя большой честью. А когда они уснут, я убью всех их, одного за другим!

Средство, предложенное юной принцессой, как легко можно себе представить, было одобрено с большим смехом, только госпожа де Талльяр заметила принцессе Аделаиде, что умертвить таким образом всех этих господ было бы слишком бесчестно.

– Ну, так что же мне прикажете делать? – отвечала Аделаида. – Ведь папа запрещает дуэли.

Что касается принцессы Виктории, которая имела наклонности если не менее страстные, то по крайней мере более миролюбивые, то это была прекрасная особа с прелестной наружностью, смуглым цветом лица, с большими, выразительными глазами, похожая на короля, на дофина и на инфанту вместе. Король любил ее более, нежели других ее сестер.

Принцесса София, следовавшая за Викторией, была весьма бела лицом и в верхней части его совершенно похожа на короля.

Принцесса Луиза, последняя, была очень маленького роста, но она имела много приятного в своей наружности. Она была чрезвычайно живого, веселого характера, и никак нельзя было предполагать, чтобы она сделалась когда-нибудь монахиней.

Инфанта умерла в 1759 году, принцесса Анна – в 1752-м.

Принцессы Аделаида, Виктория и София остались в девицах. Этих трех принцесс король, отец их, в дружеских разговорах называл одну Локкол, другую – Шиффом, а третью – Грайлем, именами далеко не поэтическими.

Весь двор короля, дофина и королевы был подчинен самому убийственному этикету. Вот почему король так любил Шуази, а королева – Трианон.

Одним из самых важных правил этого этикета было – проба кушанья. В 1750 году было пять камергеров, служивших при каждом парадном обеде. Один из них стоял близ стола и приказывал в своем присутствии кухонному чиновнику пробовать кушанья. Эта проба простиралась на все: на воду, на вина, на жаркое, на соусы, хлеб и плоды.