Небесный Сион - Ольга Крючкова Страница 50

Исидора, верхом на верблюде, сидя между его горбов, с компасом в руках следовала впереди каравана, тщательно сверяясь с указанием стрелки. И когда вечером, в последних лучах заходящего солнца, на горизонте появились очертания Роху-Лалибеллы, у мужчин из груди вырвался единодушный вздох облегчения.

* * *

Путешественники расположились на постоялом дворе на окраине города. За время пути они изрядно загорели. В просторных одеждах, с тюрбанами на голове, они вполне могли сойти за египтян-торговцев, частенько наведывающихся в Роху-Лалибеллу. Поэтому на них никто не обратил должного внимания.

Эль-Кеф прекрасно объяснялся с хозяином постоялого двора на эфиопском языке. И вскоре путешественники смогли отужинать традиционными местными блюдами и отдохнуть.

Ещё в дороге Альбано заметил на руке купца золотой массивный перстень с изображением звезды Давида. За ужином он, наконец, не удержался и спросил:

– Скажите, брат мой, откуда у вас этот перстень?

Купец отпил вина из глиняной чаши и улыбнулся.

– Я приобрёл его во время своего прошлого путешествия по Эфиопии, когда останавливался в Бахр-Даре на постоялом дворе. Ко мне подошёл безобразный старик и предложил купить у него старинную вещицу. Он убеждал, что перстень принадлежал самой царице Савской. – Эль-Кеф взглянул на него. – Но мне всё-таки кажется, что это украшение – просто древняя подделка. В Эфиопии чуть ли не каждая церковь считает, что хранит библейский Ковчег, или табот. Возможно, какому-нибудь знатному эфиопу захотелось владеть перстнем царицы Савской. Вот и приказал он своему ювелиру изготовить копию. Кто знает, сколько существует подобных подделок? Может быть, множество…

Альбано задумался.

– Позвольте мне взглянуть на перстень поближе… – попросил он.

Эль-Кеф снял перстень и протянул иезуиту. Тот с неподдельным интересом стал его рассматривать.

– Очень массивный, – заметил Альбано. И покрутив перстень в руках, добавил: – Похож на печать… Но в то же время на звезде Давида видны странные насечки… Что они могут означать? – Затем он заметил на тыльной стороне перстня изрядно истёртую надпись. – Что здесь написано?

– Небесный Сион, обиталище Бога, – ответил Эль-Кеф.

– Где-то я уже слышал про Небесный Сион… – задумчиво произнёс Альбано и перевёл взор на Исидору: «Конечно же, именно она рассказала мне про расшифрованные надписи тамплиеров! Именно в них упоминался Небесный Сион».

Эль-Кеф пожал плечами.

– Истинное предназначение перстня известно лишь тому, кто его изготовил. Думаю, это было слишком давно.

Альбано в последний раз посмотрел на перстень и вернул его хозяину.

– Нам необходимо определить план действий, – обратился граф к своему секретарю.

– Да, монсеньор, – подтвердил тот.

– Лучше, если вы останетесь на постоялом дворе. А я отправлюсь к храму Святого Георгия, – предложил Эль-Кеф. – Впрочем, не знаю, что я намерен там увидеть. Храм надёжно охраняется.

Граф и Альбано приуныли.

– Неужели никто из обитателей храма не выходит в город? – неожиданно спросила Исидора. – Нужно схватить его и заставить говорить! – дерзко предложила она.

Удивлённые взоры мужчин тотчас обратились к ней.

– Можно проследить за храмом. Должны же тамплиеры как-то получать провизию! Это в легенде их называют Белыми ангелами! На самом деле они – люди! – воскликнул Альбано.

– Возможно, провизию доставляют прямо к храму, – предположил Эль-Кеф. – Хотя…

Граф, Альбано и Исидора непроизвольно подались вперёд.

– Говорите, Эль-Кеф! – с жаром произнёс граф. – Я готов выслушать любое предложение. Если дело касается расходов, я готов возместить их, – заверил он.

Исим жестом прервал взволнованную речь генерала ордена иезуитов.

– В прошлый раз я видел кеса, здешнего священника. У него явно поступали европейские черты лица.

Граф и Альбано многозначительно переглянулись.

– Он рождён от эфиопки и Белого ангела, – тотчас предположила Исидора.

– Ваша проницательность, сударыня, меня поражает, – заметил Эль-Кеф.

– И не только вас… – добавил Альбано. – Госпожа Исидора – умнейшая женщина. Жаль, что она не может быть членом нашего ордена. Хотя, монсеньор, – он заговорчески посмотрел на генерала, – властью данной вам покойным Сконци, вы вполне бы могли сделать для Исидоры исключение.

Женщина улыбнулась и посмотрела на секретаря с благодарностью.

– Надо проследить за обителью тамплиеров. Не сомневаюсь, что они время от времени посещают здешних женщин… – закончила свою мысль Исидора.

Мужчины единодушно поддержали её план.

* * *

На следующий день Эль-Кеф отправил двух своих верных людей, дабы те не привлекая к себе внимания, следили за храмом Святого Георгия. Соглядаям пришлось проявить немало терпения и выдержки, но они были вознаграждены с лихвой – в конце концов, один из Белых ангелов покинул обитель.

Это был достаточно молодой мужчина, лет тридцати, крепкого телосложения, облачённый в традиционные эфиопские одежды, которые скрывали тонкую кольчугу и оружие.

Тамплиер направился на городской рынок, купил сладостей, цветной женский тюрбан, красивый пояс, украшенный бусами и, сложив свои приобретения в холщёвую сумку, продолжил путь на южную окраину города.

Вечерние сумерки постепенно сгущались. Колокола многочисленных храмов Роху-Лалибелла возвестили о приближении вечерни.

Тамплиер остановился перед плетёной изгородью, обмазанной глиной, одного из домов. И, не подозревая, что за ним следят, отворил калитку.

На порог вышла молодая темнокожая женщина, тамплиер чуть приобнял её и поцеловал. Затем из дома выбежал мальчуган лет пяти. Увидев мужчину, он что-то радостно прокричал и повис у него на шее. Тамплиер рассмеялся и, держа мальчика, по всей видимости, сына, на руках, порылся в своей холщёвой сумке и извлёк из неё сладость. Ребёнок тотчас засунул её в рот.

Соглядаи, наблюдавшие за этой семейной сценой, старясь быть не замеченными, скрылись, дабы доложить обо всём своему господину.

…Эль-Кеф внимательно выслушал их и затем подробно рассказал обо всём графу и Альбано.

– Исидора оказалась абсолютно права, – высказался граф. – Порой я проявляю по отношению к ней нетерпение…

– И напрасно, монсеньор, – как бы невзначай упрекнул его Альбано.

Граф внимательно воззрился на своего секретаря.

– Боже мой, Альбано. Если бы Исидора давно не перешагнула свой сорокалетний рубеж, я бы подумал, что вы влюблёны в неё.

Секретарь усмехнулся.

– Я восхищаюсь её умом и силой духа. Если бы она была молода… – мечтательно продолжил он.