Машина смерти - Клайв Касслер Страница 5

Впереди кораблей не наблюдалось, а сзади по курсу находилось лишь одно судно — супертанкер типа VLCC ^[3], находившийся в милях десяти от них. Это одни из самых крупных из спущенных на воду судов, размеры которых превышают даже американские авианосцы. Они слишком велики для прохода через Панамский или Суэцкий канал, — их грузоподъемность обычно превышает 500 000 тонн. Хотя тот, что шел сзади, судя по его скорости, вполне мог быть и порожним.

Нордегрун уже пытался установить связь с танкером. Ему хотелось знать, кто еще сейчас в море, особенно в этом, пользующемся дурной репутацией районе. Конечно, здесь, у берегов Западной Африки, они подвергались не такой опасности, как на восточной стороне континента, у побережья Сомали, но пообщаться с другими кораблями и выяснить, что они знают или могли слышать, никогда не помешает. Танкер не ответил, но в этом не было ничего удивительного. Одни экипажи склонны потрепаться, другие — не очень.

Выбросив танкер из головы, капитан скользнул взглядом по простиравшимся впереди далям. Открытая вода и тихий вечер предвещали спокойное плавание.

— Добавь-ка до двенадцати узлов, — сказал он.

— Есть, сэр, — ответил рулевой, филиппинец по имени Исагани Талан.

Таково нынешнее состояние мирового торгового флота: Нордегрун, гражданин Норвегии, командовал кораблем, зарегистрированным на Багамах, построенным в Южной Корее, но принадлежащим японской компании, тогда как судовая команда состояла главным образом из филиппинских матросов. Мало того, перевозимая ими африканская руда предназначалась для одного из китайских заводов.

Человеку постороннему все это могло показаться безумием, но для Нордегруна имело значение лишь то, что эти люди знали свою работу. Он плавал с Таланом уже два года и безоговорочно ему доверял.

Двигатели ответили на команду, и вибрация на корабле изменилась. Капитан перевел взгляд с радара на расположенный перед ним монитор. Плоский, напоминающий старый штурманский стол, он представлял собой современный сенсорный экран высокого разрешения и в данный момент показывал окружающие их воды, положение корабля, курс и скорость.

На первый взгляд все было в порядке, но, постучав по экрану, Нордегрун увеличил картинку и увидел, что их снесло южным течением на пятьсот ярдов в сторону.

Беспокоиться не о чем, подумал капитан, но, если совершенство возможно, почему бы не попытаться его достичь?

— Возьми на два градуса левее, — скомандовал он находившемуся за пультом управления Талану.

Корабельный мостик также был устроен совсем по-другому, нежели на классическом судне. Здесь уже не было ни большого штурвала, который нужно крутить из стороны в сторону для смены курса, ни телеграфа, ни тяжелого латунного рычага, подающего в машинное отделение сигналы о перемене скорости.

Вместо этого Талан сидел на высоком, чем-то напоминавшем пьедестал стуле перед экраном компьютера. На смену колесу пришла небольшая стальная втулка, дроссель представлял собой небольшой рычаг, походивший размерами на те, с помощью которых осуществляется переключение передачи в автомобилях.

Как только Талан подкорректировал данные, в систему рулевого управления и машинное отделение поступили электронные сигналы. Курс изменился так незначительно, что это невозможно было ощутить или заметить визуально, но капитан мог видеть это на экране. Через несколько минут большой корабль вернулся на прежний курс и увеличил скорость.

Капитан одобрительно похлопал рулевого по плечу.

— Держи курс, — сказал он. — Раз уж нас снабдили всем этим великолепным оборудованием, было бы грешно им не пользоваться.

— Так точно, сэр, — ответил Талан.

Удостоверившись, что корабль движется строго по заданному курсу, Нордегрун посмотрел на судовой хронометр. Было начало одиннадцатого вечера по местному времени, и вахтенный только что заступил на смену. Не сомневаясь, что судно находится в надежных руках, капитан взглянул на дежурного офицера.

— Остаешься за главного.

Обернувшись, он еще раз присмотрелся к положению идущего позади танкера. Тот не только встал на тот же курс, что и «Киндзара-мару», но и увеличил скорость до двенадцати узлов. И это уже было достаточно странным.

— Обезьяна видит, обезьяна делает, — пробормотал капитан, направляясь к двери.

Переступив порог и направившись к кормовой части, Нордегрун прищурился, вглядываясь в вечерний полумрак. Вдали виднелись огни следовавшего за ними судна. Необычный оттенок, подумал он. Огни были голубовато-белыми, как фары современных седанов класса люкс.

На кораблях он таких прежде никогда не видел, даже издали. Обычно судовые фонари излучают либо желтоватый свет, либо тот ярко-белый, какой исходит от раскаленных добела флуоресцентных электрических лампочек. Впрочем, в годы его молодости и о том, что кораблем можно будет управлять с помощью компьютера, никто даже подумать не мог.

Он ступил на трап, задраил люк и бодро сбежал вниз. Предыдущим поколениям моряков не разрешалось брать на борт семьи, но времена изменились. Жена Нордегруна (их браку исполнилось всего два года) ждала внизу — это был ее первый выход вместе с ним в море. В Каире она сойдет с корабля и полетит домой, тогда как «Киндзара-мару» проследует к Суэцкому каналу.

Приятная меня ждет неделька, подумал капитан, практически второй отпуск. Если потороплюсь, успею присоединиться к ней в кают-компании.

Капитан уже спустился на нижнюю палубу, когда свет на трапе потускнел. Он поднял голову. Нити накала в лампе над дверью походили на тлеющие угольки, вот-вот готовые окончательно угаснуть. Чуть выше в странном темпе мерцали флуоресцентные лампы.

На мгновение освещение пришло в норму, но Нордегрун уже не сомневался — что-то случилось с генератором. Раздосадованный, он повернулся, намереваясь вернуться в рубку.

Свет вновь потускнел, затем вдруг начал разгораться, в конце концов сделавшись ослепительно белым. Флуоресцентные лампы загудели и разлетелись вдребезги, осыпав капитана градом осколков. С громким хлопком взорвалась закрепленная на стене лампа накаливания, и трап, на миг окрасившись в синий цвет, погрузился в темноту.

Шокированный и изумленный, Нордегрун вцепился в поручни — видеть такое ему никогда еще не доводилось. Он почувствовал, как судно начало давать крен, словно вставая на другой курс. Не имея ни малейшего представления о том, что происходит, капитан взлетел вверх по темному трапу и побежал к рубке. Повсюду на корабле взрывались прожекторы и лампы.

Нордегрун ощутил пронизывающую боль в спине и подбородке. Стресс, подумал он, паническая реакция. С его судном что-то не так.

Капитан ворвался на мостик.

— Что, черт возьми, происходит? — проревел он.

Ни Талан, ни дежурный офицер не ответили. Талан кричал что-то в судовой интерком. Вахтенный офицер отчаянно стучал по клавишам компьютера, пытаясь отключить автоматику, но корабль продолжал разворачиваться.