Пианино на лямке - Поль Берна Страница 5

— Не знаю, — пролепетал Крикэ. — Мне кажется, оно странное. Не такое, как другие.

— Это нашей собачнице может пригодиться, — заметил Зидор. — Глядишь, и пристроит хоть одного из своих беспризорников, — а, Марион?

Марион кивнула с довольным видом.

— Конечно! — сказала она, улыбаясь Крикэ. — У меня есть как раз походящий пёсик — Нанар, которого машина сбила на Национальной. Он уже совсем поправился и, думаю, понравится этому бедолаге. Завтра же и отведу.

— Стоп, стоп! — сказал Жуан-Испанец. — Вольные Стрелки — это тебе не мирный садик, одна туда не суйся. Я за тобой зайду с Зидором и Фернаном. Посмотрим, что это за месье Тео. Кто его знает, может, за этим и правда что-то кроется… Что скажешь, Габи?

— Из чего выбирать-то? Других наводок пока нет, — рассеянно отозвался предводитель. — Сходите, вдруг повезёт… Завтра четверг — значит, сбор, как всегда, в одиннадцать на Рыночной площади.

Пора было по домам. Ребята гуськом вскарабкались на насыпь по сходням узкоколейки, подпирая друг дружку в трудных местах. Фифи, собачка Марион, возглавляла шествие. Замыкал его Габи, подталкивая и поддерживая толстяка Татава; со стороны могло показаться, что он толкает вверх всю цепочку. Солнце стояло уже низко и в дымке, сгустившейся над горизонтом, было совсем красное. Вдали на расчерченной рельсами территории сортировочной маневрировали поезда, и стук колёс, гудки, грохот сцепки складывались в непрерывный гул, оглушающий, как шум бурного моря.

На площади Теодор-Бранк от компании отделились Жуан и Крикэ, которым надо было в Бакюс. На Рыночной площади распрощались и остальные. На улице Маленьких Бедняков жили только Марион и Фернан. Сначала они шли молча — конечно, в сопровождении неутомимой Фифи.

— Со мной сегодня случилась странная история, — тихо сказал Фернан спустя некоторое время.

— А почему ты там не рассказал? — удивилась Марион.

— Они бы стали надо мной смеяться… И потом, каждому хотелось про своё потолковать…

— Это не причина. Ну, рассказывай.

— Так вот, — начал Фернан. — Я уже не раз замечал, что не все в посёлке хорошо к нам относятся. Есть, например, такие, которые точно что-то против нас имеют. И с чего бы это, не понимаю… Ну так вот…

Марион слушала, не перебивая — драматические нотки в голосе рассказчика произвели на неё впечатление.

В четыре часа Фернан вместе со всеми выходит из школы и фланирующей походкой один направляется к площади Теодор-Бранк. В сквере — никого. Как он успел заметить, грузовики Боллаэра не возвращаются в гараж раньше шести — половины седьмого, так что времени у него полно. Руки в брюки, подфутболивая камешек, он продолжает свой путь до поворота на улицу Сезар-Сантини. Беглым взглядом оценивает обстановку. Улица пуста, движения никакого. Дома здесь стоят на приличном расстоянии друг от друга, при каждом есть и двор, и пышный сад: здесь обитает торговая и чиновная аристократия Лювиньи-Сортировочной. Дом 43 выделяется длиной и высотой фасада и тем, что его окна не выходят на улицу. Прежде чем подойти поближе, Фернан убеждается, что железная штора гаража поднята и что поблизости не видать грозных здоровяков в замасленных комбинезонах, на которых держится предприятие Боллаэра.

Той же фланирующей походкой он направляется к гаражу — на всякий случай, по другой стороне улицы. Машина месье Боллаэра, старенький, вечно заляпанный грязью «Рено», припаркована между наружной дверью конторы и воротами, ведущими на задний двор — Фернан ни разу не видел их открытыми. Поравнявшись с домом 43 и убедившись, что улица по-прежнему безлюдна, он переходит её и медленно приближается к гаражу. Четыре красных слона из конюшни Боллаэра сейчас отсутствуют, и длинный сарай со стеклянной крышей без них кажется огромным. Фернана обдаёт тяжёлым духом старой резины и газойля [4].

Он останавливается у порога и, прислонясь к косяку, долго присматривается. Ни души. На первый взгляд — ничего подозрительного. Если здесь кроется какая-то тайна, то не в этом гулком помещении с цементным полом в масляных пятнах, а скорее в полном безмолвии, которое царит в гараже, в подсобных помещениях и в жилой части дома. Никаких признаков жизни, вроде неуловимых домовитых звуков и шумов, которые должны бы слышаться на территории процветающего предприятия. А между тем предприятие Боллаэра считается очень даже преуспевающим.

Фернану страшно хочется заглянуть в мастерскую (или это склад?) — вон в ту приоткрытую дверь в глубине гаража. Но это уже считалось бы правонарушением. Интересно, заглядывать в чужие владения, к людям, которые тебе ничего дурного не сделали — это правонарушение или нет? Фернан оставляет вопрос без ответа и решается зайти в гараж — всего несколько шагов.

Отсюда виднее полутёмное нутро склада, где громоздится с дюжину больших продолговатых ящиков, опоясанных полосками жести. Фернан изнывает от любопытства. Он делает ещё шаг, и ещё, на цыпочках переступает порог, озираясь, как пугливый зверёк…

Клак! Как ни легко задел он железную створку, та захлопывается за ним, словно крышка западни, с жутким лязгом, раскатившимся в гулкой пустоте гаража, как пушечный выстрел. Фернан не смеет шелохнуться. Он слышит тяжёлые шаги по цементному полу.

— Есть! — говорит хриплый голос, принадлежащий, должно быть, одному из братьев Пирс. — Попалась птичка!

Смеются двое. Второй, по-видимому, Боллаэр. Фернан робко стучит в дверь.

— Откройте, пожалуйста, — умоляюще говорит он.

— Всему своё время, — хладнокровно отвечает мужчина. — Посиди-ка в холодке, узнаешь, как лазить куда не просят…

Он удаляется, посмеиваясь. Фернан видит, что ничего не поделаешь — надо набраться терпения и ждать, что будет… Да, но до каких пор? Ох, плохо дело… Ему уже не интересно даже, что там в ящиках. Он чуть не плачет. Видели бы товарищи, как он сидит тут, словно крыса в крысоловке!

Минут через пять мужчина неторопливо возвращается, прислушивается у двери и, ничего не услышав, резко её распахивает. Это шофёр Джеймс Пирс. Он, должно быть, на несколько лет старше брата: из-под замасленной фуражки выбивается седая прядь.

Фернан понуро выходит. Он молчит. Месье Боллаэр выглядывает из дверей конторы — посмотреть на нарушителя.

— Что ты тут у нас вынюхиваешь? — угрожающим тоном спрашивает он. — Я тебя ещё на углу заметил, невинный ягнёночек!

— Я хотел получше рассмотреть грузовики, — ляпает Фернан первое, что приходит в голову. — Я вообще увлекаюсь грузовиками…

Мужчины хмыкают.

— Как же, ври больше! — говорит шофёр, крепко ухватив мальчика за шиворот. — В ту дыру, где мы тебя заловили, и капот моего «Берлье» не протиснется… грузовики ему! Катись давай! А ещё увижу на этой улице — живо отобью интерес к грузовому транспорту…

Он тащит мальчика к выходу и пинком выбрасывает из гаража. Фернан, весь взмокший от стыда, бежит без оглядки до самой улицы Рамбле…