Возвращение капитана мародеров - Ольга Крючкова Страница 5

Замок Аржиньи встретил своего хозяина сугробами пыли, гирляндами паутины и даже проступившей кое-где на каменной кладке плесенью: видимо, в холодное время года комнаты плохо протапливались. Шарля изрядно удручил вид его bonum avitum , но, увы, выговаривать было некому: управляющий умер почти два года назад, а его обязанности временно исполнял мажордом, который попросту не успевал справляться со всем хозяйством.

Приезд хозяина стал для мажордома и прислуги полной неожиданностью. Конечно, графа с дороги тотчас накормили, но блюдами простыми и непритязательными ― тем, чем питались сами. Шарль не побрезговал пищей сервов : с удовольствием съел все, что подала ему горничная.

Из последовавшего за трапезой отчета мажордома граф понял, что в нынешнем упадке Аржиньи виноват сам. Мажордом и впрямь давно уже присылал ему в Дешан письмо, в коем просил назначить нового управляющего, а он все медлил… Вот мажордом и вынужден был взять на себя еще и обязанности управляющего. Но в первую очередь он уделял внимание виноградникам, шампару и цензу , а на поддержание замка в должном порядке у него уже просто не хватало времени.

Внимательно выслушав трудолюбивого работника, Шарль вынес вердикт:

– Все последние годы я получал шампар сполна и исправно. В том, что замок пришел в запустение, твоей вины нет. Думаю, дело это поправимое, так что управляющим поместья Аржиньи назначаю тебя.

Мажордом замялся:

– Простите, ваше сиятельство, но справлюсь ли? Грамоте я неважно обучен, да и нетерпелив бываю…

– Но ведь справлялся почти два года!

– А что было делать? Вы бы меня головы лишили, кабы я виноградники загубил! Зато нынче урожай хороший сняли, вино отменное получим…

– Вот и прекрасно. На место мажордома я кого-нибудь подыщу, а ты продолжай заниматься виноградниками и приступай к обязанностям управляющего. Жалованье я тебе увеличу.

В знак признательности новоиспеченный управляющий низко поклонился:

– Премного благодарен, ваше сиятельство! ― И не удержался, полюбопытствовал: ― А сиятельная госпожа прибудет позже?

При упоминании о Жанне Шарль побледнел и резко выпрямился.

– Графиня д’Аржиньи скончалась родами несколько дней назад! – выкрикнул он, едва сдерживая бешенство. – Ступай прочь! И сообщи эту прискорбную новость всем, чтобы мне не задавали больше подобных вопросов!

Управляющий, пятясь, удалился. Покинув кабинет графа, он истово перекрестился и с чувством произнес:

– Да вознесется ее душа в Рай! Добрая была госпожа…

* * •

Несколько дней подряд граф активно занимался возвращением замку былого уюта: приказал протопить все жилые помещения, соскоблить со стен плесень, вычистить гобелены, шпалеры и бархатную драпировку, надраить до блеска канделябры и подсвечники, смазать дверные петли, подогнать разбухшие от сырости двери… Словом, новому мажордому досталось с лихвой. Прежний же, ныне управляющий, лишь беззлобно подтрунивал над своим преемником.

Когда замок приобрел прежние ухоженность и величие, Шарль загрустил, не зная, чем еще занять себя, но вскоре переключился на охоту. Теперь он ежедневно поднимался ни свет, ни заря и в сопровождении егерей и выжлятников выезжал в обширные лесные угодья своего поместья.

Без добычи граф никогда не возвращался. Слуги в шутку поговаривали, что хозяин, наверно, успел перебить уже всю дичь в округе: мясом теперь кормили и сервов, и собак, и нищих. Однако Шарль с маниакальной настойчивостью продолжал каждое утро отправляться в лес, а под вечер его помощники непременно волокли в замок очередную тушу кабана, оленя, лани или волка.

После охоты граф, как правило, испытывал возбуждение и усталость одновременно. Он сытно ужинал добытым накануне жареным мясом, а потом выпивал столько вина, что замертво падал прямо за столом. Слуги переносили господина в спальню, раздевали, укладывали и укутывали, словно младенца. Горничные в такие моменты бесстыдно заглядывались на хозяина, втайне мечтая разделить с ним ложе. Ибо граф, несмотря на свои сорок пять лет и появившуюся после смерти Жанны седину, оставался в отличной физической форме и по-прежнему был невероятно красив.

В один из весенних вечеров Шарль вернулся с охоты с очередной ланью и уселся трапезничать вместе со своими бессменными спутниками. В последнее время это стало привычным делом, поскольку Шарль все труднее переносил одиночество. Егеря и выжлятники, люди грубоватые и светским премудростям не обученные, нравились графу своей искренностью, прямотой и откровенными шуточками, отпускаемыми в адрес вмиг заливающихся краской хорошеньких горничных.

– А не устроить ли нам парфорсную охоту? – обратился вдруг граф к сотрапезникам.

– Сия охота весьма опасна, господин граф, – заметил самый опытный из егерей, служивший прежде барону Валь де Круа, соседу графа. – Ведь она проводится без применения оружия, с одной лишь сворой гончих да несколькими бордосскими или маалосскими догами, обряженными в доспехи. Зверя, загнанного собаками, придется заколоть первому же подоспевшему охотнику. Ваш сосед, барон Валь де Круа, не далее как в прошлом году тоже решил испытать судьбу и стать таким «королем охоты»…

– И что же? – поинтересовался изрядно уже захмелевший граф.

– Не рассчитал свои силы, и вепрь повредил ему ногу. Теперь барон не то что охотиться ― передвигается с трудом!

– Бедный Валь де Круа… Но я почему-то уверен, что мы добудем того вепря, чьи огромные следы видели несколько дней назад в лесу. Audentes fortuna juvat![15•

Разгоряченные вином егеря и выжлятники бурно поддержали графа.

– Я потом изготовлю для вас, господин, отличное чучело из этого вепря, и вы поставите его в главном зале замка на зависть всем соседям-баронам! – пообещал один из них.

– Еще вина! – громко крикнул Шарль.

Как из-под земли, появились кравчий с огромным серебряным блюдом свежеприготовленного мяса и виночерпий с бог весть каким по счету кувшином вина.

Осушив пару чаш отменного напитка с собственных виноградников, Шарль неожиданно почувствовал прилив плотского желания и мысленно порадовался: этого не случалось с ним вот уже почти полгода. Он тотчас принялся перебирать в памяти всех замковых горничных и служанок, способных доставить ему удовольствие… Признаться, граф знал толк в простушках.

* * •

А вот парфорсная охота так и не состоялась. Ночью зарядил затяжной весенний дождь, который, казалось, никогда не прекратится. Дороги вокруг замка превратились в чавкающую распутицу, и Шарль рассудил трезво: даже если он затеет охоту, лошади непременно увязнут в грязи, и вряд ли поиски кабана увенчаются успехом. К тому же непогода грозила всевозможными простудными заболеваниями, а умирать графу уже не хотелось. Он теперь вкушал все прелести жизни, проводя ночи в пылких объятиях юных горничных и служанок.

Сезон непогоды затянулся. В один из пасмурных мартовских дней в Аржиньи прибыл, промокнув под моросящим назойливым дождем до нитки, гонец с письмом от Франсуа. Распорядившись, чтобы о гонце позаботились, граф немедленно уединился в библиотеке. Вопреки обещаниям, вестями из Дешана сын баловал pater familias нечасто.