Каллаген - Луис Ламур Страница 46

— Сейчас… и будь очень осторожен.

Бьюмис вышел, а следом за ним — Мелинда. Тетя Мэдж задержалась.

— Я беспокоюсь о Мак-Дональде. Если я не появлюсь вовремя, он может начать меня искать.

— Не волнуйтесь. Скоро вы с ним встретитесь.

Она ушла, и Каллаген стал прислушиваться, но не услышал никаких звуков. Они хорошо продвигались, осторожно, и теперь он остался один.

Ему не привыкать оставаться в пустыне одному. Он не относится к тому сорту людей, которым непременно нужно говорить с кем-то или делиться мыслями. Он любил людей, но ничто не может сравниться с ощущением, которое возникает, когда находишься один в пустыне или среди гор; только тогда начинаешь их понимать по-настоящему. Дикая местность не делится своими секретами с людьми, любящими шум и разговоры; ее секреты передаются с тишиной.

Движения животных, всполох птиц и шепот ночи становятся физически ощутимыми. Пустыня сама говорит за себя, ведь земля живет, а в ночной тишине можно слышать, как она растет и умирает, как рождаются и возрождаются многие другие вещи. Тонкое журчание песка, падение камней, шепот или стон деревьев — все это дыхание земли.

Если каким-то образом можно было ускорить звуки ночи, поднести их ближе к уху, то можно услышать музыку меняющейся земли: журчание, падение, — все сливается в одну бесконечную, изысканную симфонию, которая очаровывает человеческий слух.

Каллаген подождал еще немного, потом отошел от своего укрытия, держа винтовку наготове в правой руке.

«Итак, ты прибыл вовремя!» — сказал он про себя.

Пламя пронзило ночь как раз в тот момент, когда он бросился в сторону и замахнулся винтовкой. Это был неподготовленный удар, поскольку ружье было плохо сбалансировано, но когда ствол выдвинулся вперед, он крепко схватился за него.

Он чувствовал горячий ствол, а потом, обезумев от внезапного страха, схватился за винтовку обеими руками и начал дергать ее вперед и назад. Он слышал какое-то ворчание, а потом из ружья раздался оглушающий взрыв, на секунду осветивший уставившееся на него лицо. Раздался выстрел револьвера, и Каллаген рванул винтовку на себя, потом нанес удар снизу, размозжив чью-то голову о скалы.

Как кошка, Каллаген карабкался вверх, перепрыгивая с камня на камень, увиливая от шипов дикой груши. За спиной рычала винтовка, и Каллаген слышал, как справа от него отскочила пуля, но он укрылся между двумя кустами можжевельника и еще поднялся вверх по склону.

Теперь его глаза привыкли к темноте, и он осторожно выбирал места, куда можно ступать, чтобы не сломать ногу или не вывихнуть колено, прыгая между скалами. Он понятия не имел, кто был тот человек, с кем ему пришлось сразиться среди скал. Наконец он остановился и прислушался. Внизу слышалось какое-то шевеление, нечетко доносились проклятия и шепот голосов. Кто-то чиркнул спичкой, и Каллаген выпустил пулю как раз в то место, откуда появился этот зыбкий свет. Звук выстрела эхом прокатился по склону.

В тот же миг он переместился со своей огневой позиции, поднявшись еще выше. У него возникло ощущение, что ночью они больше не предпримут никаких попыток. Ему повезло на этот раз.

Он снова остановился, чтобы перевести дыхание, и слышал, как бешено колотится сердце от страха и от трудного подъема.

Он был на волосок от смерти. Кто-то подкрался к нему, и, если бы он в тот момент не пошевелился, а незнакомец не заговорил, он был бы мертв.

Он мрачно задумался о том, что произошло. По крайней мере, один человек некоторое время не сможет открывать рот. Если этот тип не мертв, то наверняка у него сломана челюсть.

Он чувствовал жгучую боль на руке от ожога. Поднявшись выше, услышал, как кто-то тихо его зовет.

— Морт?

Он пошел в том направлении, откуда доносился голос, и увидел Мелинду.

— Мы нашли это место, — сообщила она.

Внутри горы находилось полупещерное углубление, которое выдувал ветер. Шириной в тридцать футов и почти пятнадцать в глубину, оно представляло собой ненадежное укрытие на случай штурма, но к нему было трудно подступиться. Это было сухое песчаное место, частично прикрытое сверху небольшим выступом и спрятавшееся за несколькими камнями. Когда-то огромные камни скатились с горы и упали тут, образовав не очень надежный парапет.

— С тобой все в порядке? — поинтересовалась Мелинда.

— Да, — убедительно ответил Каллаген. В этот момент к ним подошел Бьюмис.

— Мы слышали внизу возню и выстрелы.

— Кажется, один из них вышел из игры, — сказал Каллаген. — Я не знаю — кто, но он подкрался ко мне совсем бесшумно, как настоящий индеец.

— Чемпион?

— Не думаю. Он бы не заговорил, будь это Чемпион, а я был бы уже мертв.

— Не надо, не говори так! — попросила Мелинда, передернув плечами и придвинувшись ближе к Каллагену.

Ему всегда нравилось, когда она рядом, но только не теперь. В такие минуты мужчина должен решать главные вопросы жизни, а не думать о женщине. Поэтому он сказал:

— Отдохни немного, Бьюмис. Через пару часов я тебя разбужу.

— А мы с Мелиндой будем наблюдать, — прошептала тетя Мэдж. — Потому что вам обоим нужно поспать.

На юго-востоке Каллаген видел ровные очертания горы Тейбл, на севере выступал горный кряж Мид-Хиллс. Прямо на западе, немногим более чем в пятнадцати милях от них, был расположен редут Марл-Спрингс. С этими мыслями он уснул. И снилось ему, что он сражается с Насером Ханом, когда его диких соплеменников изгнали из Сулейман-Хиллс. Он беспокойно ворочался во сне, его рука сжималась, будто он крепко держал в ней меч. Вдруг он проснулся и некоторое время лежал неподвижно, стараясь понять, где находится. Небо стало серым, приближался рассвет.

Он медленно сел, чувствуя, как выступила щетина на лице и ненавидя огрубевшую одежду, затвердевшую от пота, пыли и крови, ее пропитавшей. У него пересохло во рту. Он внимательно осмотрелся вокруг.

Не спала только Мелинда. Молча застыли горы, окутанные легкой дымкой, в небе угасала ночь.

— Тебе снился сон, — сказала она.

— Мне редко снятся сны… сражения, кровь и ружейные выстрелы. Это не интересно.

— И никогда женщины?

— То тут, то там… встречаешься с ними.

— Ты много воевал? — спросила она.

— Больше двадцати лет… даже когда был подростком в Ирландии.

Он повернулся и посмотрел вниз. Кругом стояли скалы, кое-где поросшие кедрами и кустарником. Он заметил гриву лошади: значит, преследователи все еще находились там, внизу.

Крутой спуск вел к ним, в некоторых местах труднопроходимый, но он обеспечивал на всем протяжении надежное укрытие.

Мелинда села рядом. Теперь она окончательно проснулась и не выглядела такой испуганной. Благодаря рассказам отца и дяди она в какой-то степени уже переживала подобные ситуации. Она вспомнила, когда впервые встретилась с Каллагеном. Он появился так неожиданно, верхом на лошади, сногсшибательный, красивый, спасший их всех.