Дитя Всех святых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс Страница 45

Анн и Теодора высадились в Венеции майским утром. Какого числа? Они не хотели этого знать. Заметив в городе активные военные приготовления, они предпочли сразу же пуститься в дорогу.

Сперва им попадались солдаты, потом потянулись сожженные дома, и, наконец, они увидели трупы: в краю шла война. Путники ускорили шаг и остановились только ночью, в недавно разрушенном доме, который совершенно очевидно пострадал в ходе боевых действий.

Со времени откровения на Масличной горе Анн впервые лежал рядом с Теодорой. Его сердце неистово колотилось, тем более что где-то вдалеке затянули свою ночную песнь волки. Его жена легла и приготовилась ко сну, внешне безразличная.

Анн решился заговорить с ней. Хоть он и боялся этого мига больше всего на свете, но слишком его желал, чтобы промолчать. Он грезил о Теодоре с тех самых пор, как Франсуа открыл ему ее существование, с того Богоявления, с четырнадцати лет.

– Теодора!

– Да, любимый…

У Анна перехватило горло: впервые она назвала его так! Он онемел надолго, в то время как она вопросительно на него смотрела.

Наконец, ему удалось продолжить:

– Теодора, долго мы еще будем ждать? Уже больше двух лет я желаю вас, жажду!

Она приподнялась на локте – восхитительная, светлоглазая, с влекущими губами. Ее белокурые волосы, перевитые темными прядями, вновь стали гладкими и красивыми.

– А я – больше двухсот лет. Спите, возлюбленный мой. Когда час придет, от долгого ожидания он будет только прекраснее…

***

Через двенадцать дней они вышли на берег прелестного озера, окруженного холмами, которые отражались в его чистых водах. Склоны покрывала буйная растительность, дарившая человеку все краски и запахи конца весны. Картина оставляла впечатление богатства, мира и довольства.

На берегу, напротив небольшого островка, возвышался уединенный замок. Красота этих мест, усталость и волнения путешествия побудили их сделать то, на что они еще никогда не решались. Поскольку день уже клонился к вечеру, а они не знали, где остановиться на ночлег, то постучались в ворота и попросили гостеприимства. Прежде они из смирения искали приюта лишь в монастырях, но разве теперь их паломничество не кончилось?

Их встретили довольно дружелюбно. Хотя оба не говорили по-итальянски, они все же поняли, что владелец замка их примет. А пока их ввели в большой зал и велели ждать.

Осмотревшись, молодые супруги буквально онемели от изумления. Никогда еще не видывали они таких чудес. Продолговатый, очень светлый – благодаря высоким окнам в частом переплете, – зал весь был уставлен дивными мраморными статуями, изображавшими обнаженных мужчин и женщин. Их собралось там столько, что они казались настоящей каменной толпой. Анн узнал богов и богинь, о которых читал в латинских и греческих книгах, и хотел было рассмотреть их поближе, но передумал: слишком уж их было много!

К тому же то было не единственное богатство помещения: книги в роскошных переплетах громоздились на большом столе, который и сам представлял собою произведение искусства. Он тоже был мраморный, зеленый – светлые прожилки выписывали тысячи узоров на более темном фоне.

Анн как раз рассматривал один из томов, когда появился хозяин – представительный мужчина лет пятидесяти, с седеющими волосами и живым взглядом умных глаз. Он был облачен в длинное красное одеяние, расшитое серебром.

Анн поклонился низко, как подобает простолюдину.

– Монсеньор, меня зовут Анн Иерусалимский, а это Теодора, моя супруга. Не сочтите мое прозвание кощунственным. Бог сам даровал его мне во время Пасхи, на Масличной горе.

– А я – Виргилио д'Орта. Я бесконечно рад принять паломников из Иерусалима. Такие люди столь редки…

Он знаком пригласил их за стол. Слуги уже расставляли серебряную посуду и подносили первые кушанья.

Виргилио д'Орта заговорил снова. Он изъяснялся по-французски очень правильно, хоть и с сильным акцентом. Он засыпал своих гостей множеством вопросов об Иерусалиме и, лишь удовлетворив свое любопытство, перешел к себе самому.

– Я выучил ваш язык во Франции, в Блуа, у сестры моего сюзерена, несчастной Валентины Висконти…

Анн вздрогнул: Блуа – место его рождения, Валентина Висконти – крестная его отца!

Превозмогая боль воспоминаний, он не удержался и спросил:

– Вы не знавали там некоего Вивре?

Виргилио д'Орта удивленно посмотрел на юношу и погладил себе подбородок длинной тонкой рукой.

– Да, Шарля де Вивре. Они с женой были странной парой. Кажется, ее звали Анной, почти как вас. Они неизменно привлекали к себе взоры. Он был еще ребенок, она – уже взрослая женщина, но это не мешало им обожать друг друга. Кем они вам приходятся?

– Давнее знакомство. Прошу прощения, что побеспокоил вас, монсеньор.

Тут Анн позволил себе спросить хозяина о войне, зловещие признаки которой они видели по дороге. Виргилио д'Орта объяснил, что его сюзерен, Филиппе Мария Висконти, герцог Миланский, уже пять лет воюет против Савойи, Флоренции и Венеции. И заключил с улыбкой:

– Иногда возраст только на пользу. Я уже слишком стар для доспехов, так что эта война обходится без меня. Что позволяет мне целиком отдаться моей давней страсти: латинским поэтам, особенно тому из них, чье имя я ношу.

Поскольку ужин был завершен и уже стемнело, Виргилио поднялся из-за стола. Анн последовал его примеру и подошел еще раз взглянуть на книгу, которой любовался в ожидании хозяина.

– Монсеньор, у вас тут великолепная «Одиссея»!

– Откуда вы знаете, что это «Одиссея»?

– Я позволил себе заглянуть в нее.

– Вы читаете по-гречески?

– Да, монсеньор…

Эрудиция убогого странника явно удивила Виргилио д'Орту, который воззрился на него с возросшим интересом.

– Не хочу допытываться, кто вы, синьор Анн, или, точнее, кем были, но вы мне нравитесь. А как вам понравится предложение взглянуть на мою библиотеку?

– Это было бы для меня великой честью и великой радостью, монсеньор!

Тогда Виргилио д'Орта обернулся к молодой женщине.

– Угодно ли синьоре Теодоре сопровождать нас, или она предпочитает удалиться в свою опочивальню?

Теодора ответила, что чувствует себя слишком усталой, и Виргилио д'Орта распорядился, чтобы ее проводили в спальные покои, а сам зашагал к выходу из зала, лавируя среди мраморных статуй. Анн двинулся следом.

Библиотека располагалась на втором этаже, прямо над залом. Ее стены до самого верха занимали полки с томами в темно-коричневых переплетах. Анн никогда не видел такого множества книг. Он даже застыл, заглядевшись на них, но тут Виргилио д'Орта подошел к сундуку, где хранились намотанные на деревянные валики пергаментные свитки.