Золотой вулкан - Жюль Верн Страница 41

Итак, то, чего Самми Ским опасался всегда, случилось. В ожидании возможности продать участок номер сто двадцать девять Бен Реддл постановил начать на нем работы. И кто знает, захочет ли он вообще от него избавиться? Действительно, если разработка прииска окажется результативной, то надо ли будет об этом сожалеть?

«Так и должно было случиться, — повторял в сердцах Самми Ским. — Так и хочется отругать дядю Джосайаса… Это он виноват в том, что мы сделались рудокопами, старателями… или кто они там, эти искатели золота, которые для меня всего лишь искатели несчастий! Да! Я должен был с самого начала пресечь эту авантюру и, если бы отказался ехать с Беном в эту жуткую страну, он, конечно, остался бы в Монреале и мы бы не были втянуты в эту злополучную затею! И даже если в этом дерьме имеется золота на миллионы франков, все равно лучшего прозвания, чем золотари, мы не заслуживаем!.. Коготку увязнуть — всей птичке пропасть!.. Не успеем собраться домой, как нагрянет зима!.. Чертова канадская зима… с ее пятидесятиградусными морозами!.. Веселенькая перспектива!.. Ах, дядя, дядя! Какие несчастья ты уготовил племянникам!»

Так размышлял Самми Ским. Однако, будучи прежде всего философом, он умел смиряться. Касательно сожалений о том, что не удалось предотвратить поездку в Клондайк, в глубине души господин Ским знал: он не смог бы помешать брату поехать, даже отказавшись его сопровождать… и в конце концов все равно составил бы ему компанию.

Было начало июня, и старательская страда на Юконе только начиналась. Доступ к участкам открылся всего две недели назад, после того как оттаяла земля и сошел с рек лед. Хотя промерзшая за зиму почва плохо поддавалась мотыгам и киркам, но все же поддавалась. Заледенелые стенки колодцев держались крепко, и, пробиваясь к рудной жиле, можно было не опасаться внезапного обвала.

Из-за отсутствия более совершенных орудий труда, не говоря уже о механизмах, которые Бен Реддл сумел бы использовать с большим успехом, очевидно, ему предстояло работать с лотком. Увы, с помощью этого примитивного сооружения можно было промывать землю только на берегу реки. Но здесь находились прииски не речные, а горные, и на Клондайке уже начали применяться механические толчеи для дробления кварца, точно такие же, как на других месторождениях Канады и Британской Колумбии.

Более ценного сподручника, нежели десятник Лорик, Бен Реддл навряд ли мог найти, и он понимал, что достаточно не мешать этому опытному мастеру, уже руководившему разработками залежей в Колумбии и явно способному применить усовершенствования, будь они ему предложены.

Надобно заметить, что чрезмерно затянувшаяся пауза в разработке участка № 129 рисковала вызвать недовольство властей. Ревностно следившие за уплатой налогов владельцами приисков, они, ничтоже сумняшеся, реквизировали даже те участки, где работы не велись в течение весьма короткого времени.

Десятник начал подыскивать рабочих и неожиданно столкнулся со сложностями большими, чем предполагал. Дело в том, что стало известно об открытии приисков в районе, примыкающем к Куполам, и рудокопы хлынули туда, надеясь продать свой труд за хорошие деньги. Конечно, поток иммигрантов, стремившихся попасть в Доусон, не иссякал по-прежнему, тем более что плавать по озерам и Юкону в теплое время года было легче. Однако там, где машинный труд еще не вытеснил ручной, рабочие требовались в больших количествах.

Все же Лорику удалось набрать три десятка переселенцев, которых, правда, оказалось на двадцать человек меньше артели, трудившейся у Джосайаса Лакоста, да к тому же и платить им надо было много: по пяти-шести франков в час.

Однако таковы были в ту пору ставки и на Бонанзе. Многие за день выгоняли по семидесяти пяти — восьмидесяти франков и вполне могли сколотить немалое состояние, когда бы так легко не проматывали добытые деньги. И заработки постоянно росли! Тому имелась причина: так, например, на сукумских приисках за один час рабочие намывали золота на сотню долларов! Хотя, оговоримся истины ради, в их карманы попадала лишь сотая часть выручки.

Как было сказано выше, оборудование, использовавшееся на сто двадцать девятом участке, было примитивным, таким, какое применялось еще в эпоху открытия первых месторождений, — мелкие и глубокие лотки. Разумеется, Джосайас Лакост намеревался пополнить сии незатейливые инструменты другими, но не успел; теперь за дело взялся племянник.

Так, благодаря старшему мастеру и кошельку хозяев, на сто двадцать девятом прииске появились два промывочных лотка-«рокера».

Лоток-«рокер» — это ящик длиною в три фута и шириною в два, этакий гробик-качалка. Внутри него находится решето, покрытое куском шерстяной ткани, которая, пропуская воду, удерживает песок. На нижнем конце лотка, равномерно колеблемого с помощью качалки, собирается немного ртути, она и улавливает то золото, какое не удается ухватить руками.

Бен Реддл отдавал преимущество не «рокеру», а ступенчатому желобу, но раздобыть его не смог и оттого подумывал соорудить такой же собственноручно. Упомянутый деревянный желоб имеет поперечные канавки; когда по нему сливают жидкую грязь, земля и гравий уносятся водой, но золото, будучи более тяжелым, оседает в канавках. В принципе дают неплохие результаты оба названных способа промывки, но без насоса поднять воду к верхнему концу желоба или «рокера» нельзя. Необходимость в помпе делает и то и другое устройство существенно более дорогостоящими. В горах можно использовать созданные природой водопады, но на речных приисках нужны механизмы, а они дороги.