Хребет Мира - Андрей Ветер Страница 35

Нападавших было шестеро, но в их движениях сквозила неуверенность. Они явно не горели желанием драться, но, заявив о себе, уже не могли не продемонстрировать свою доблесть. Глубокий снег затруднял бег лохматых лошадок. Подскакав довольно близко к Абсарокам, Лакоты пустили каждый по стреле, одна из которых с громким стуком вонзилась в грудь Стервятника. Всадники вперевалку разъехались по сугробам в стороны, и вдогонку им громыхнуло ружьё Молчуна. Стервятник, опершись было на здоровую ногу и подняв перед собой лук, откинулся от удара стрелы на спину и схватился ослабшей рукой за дрожащее оперённое древко. Лакоты спрыгнули с лошадок и притаились в снегу, осторожно подбираясь к противнику. Молчун задержал дыхание, чтобы густой пар не мешал ему смотреть, и взял на мушку ближайший затылок, поднимавшийся над сугробом. Выстрел окутал его едким пороховым облаком, но траппер успел разглядеть, как верхняя часть головы дикаря разлетелась под могучим шлепком свинца, мозги разбрызгались вместе с кровью вокруг перевернувшегося тела. Послышались возмущённые выкрики Лакотов, один из них резко поднялся на ноги, раскрутил пращу и метнул её в сторону врагов. В ту же секунду ему в живот впилась длинная стрела с кремнёвым наконечником. Сидящий Волк ловко положил на тетиву вторую стрелу и пустил её в другого Лакота, но тот успел упасть в снег невредимым.

Потянулось томительное ожидание. Между наступавшими происходило неясное движение, но они не приближались, и вскоре Молчун увидел, как они запрыгнули на своих лошадок, забросили убитого и раненого на спины свободных скакунов и двинулись прочь, оставляя в снегу глубокие следы. Обыкновенно индейцы атаковали противника один-два раза и отступали, если эти попытки не приносили им успеха. Дикари всегда рыскали в поисках более слабого врага, чтобы без потерь завладеть его лошадьми и оружием. Если кто-то из атакующих погибал, то это приводило их в замешательство. Они были профессиональными воинами, впитывая в себя страсть к войне с малолетства, но вместе с тем они оставались и примитивными дикарями, легко теряя голову, когда их заставали врасплох.

Молчун обернулся. Молодой индеец лежал головой на коленях Сидящего Волка и медленно шевелил губами. При каждом едва различимом слове из рта его выбегала горячая кровь и заливала грудь.

— Возьми из моей военной сумки парадную рубаху, она расшита бисером. Там же лежат новые мокасины. Достань головной убор. Я должен предстать перед Творцом в подобающем виде. Я не совершил подвига, но я не опозорил себя трусливым поступком, — хрипел Стервятник в лицо склонившемуся Волку. — Дядя, приготовь меня для последнего похода по тропе…

Сидящий Волк глазами показал Молчуну на вещи племянника, и тот быстро достал всё, о чём просил умирающий. С большим трудом они переодели юношу, пытаясь не причинять ему боли, и водрузили на голову пышный головной убор из огромных орлиных перьев.

— Я ухожу, — прошептал Стервятник белыми губами и закатил глаза.

Сидящий Волк уложил мёртвое тело на волокуши и вместе с Молчуном отправился в родную деревню.

На следующий год Марсель попал к Воронам ранним летом и застал их в сильном возбуждении. Племя собиралось в большой военный поход против Шайенов.

Кое-кто из дикарей уделил белому человеку внимание, но большинство не захотело заниматься товарообменом в такое время. Молчун увидел Сидящего Волка рядом с Жёлтым Животом, Маленьким Белым Медведем, Длинными Волосами и Гнилым Брюхом. Каждый из этих знаменитых воинов привёл в общий лагерь свою собственную боевую группу, чтобы соединить их в единый военный отряд.

— Полосатые Перья вырезали в Чёрных Холмах целую общину Абсароков, — объяснил Молчуну Сидящий Волк. — Они не пощадили никого. Лишь несколько человек сумели ускользнуть, от них мы и узнали о постигшем наш народ горе. Теперь мы идём отомстить. Мы отправляемся за кровью. Нам не важны лошади наших врагов, но нужна их смерть.

Что-то подстегнуло Марселя изнутри, и он вдруг решил присоединиться к Воронам. Ему уже приходилось участвовать в небольших индейских рейдах, но никогда он не видел столь огромного военного отряда. Более пятисот воинов вошло в это мощное соединение, что составило почти четверть всей нации Абсароков. Ради такого зрелища Молчун был готов забыть о торговле.

Покидая стойбище, перед вождями в строгом порядке проезжали воинские общества: Лисицы, Большие Псы, Грязевые Ладони, Быки, Бритые Головы, Безумные Собаки — все в торжественных нарядах. Хранители священных трубок, барабанов и копий возглавляли каждую группу. Лоснились на солнце густо раскрашенные лица. Колыхались перья высоких головных уборов.

Молчун заметил, что на него почти никто не смотрел, будто он относился к низшей категории человеческого рода. Ни один боец, а он прекрасно знал многих в отряде, даже не повернул голову в его сторону.

— Хотите показать мне, что мне до вас далеко, — хмыкнул он, запустив пятерню в густую бороду. — Ничего, там видно будет…

Несколько дней огромный отряд, в котором не было ни единой женщины, двигался по равнинам, практически не таясь. Вороны понимали, что никто не рискнул бы напасть на них, если бы вдруг их обнаружили. Но ближе к Чёрным Холмам Гнилое Брюхо и Сидящий Волк стали высылать разведчиков и не шли вперёд, не получив от них подробных сведений. Вскоре был обнаружен широкий след кочующей деревни Шайенов. Когда перемещается всё племя, следы невозможно скрыть.

Отряд Ворон отыскал место, где враги жестоко расправились с их сородичами, и обнаружил останки. Тут и там индейцы подбирали черепа и кости, складывая их вместе. Шаманы провели Церемонию Очищения, осыпали кости табачными стружками и принялись закапывать всё собранное в яму. Молчун следил за их действиями издалека с нескрываемым интересом, потому что никогда прежде не видел подобного погребения, ведь обычно дикари не зарывали покойников, а подвешивали их на деревьях или укладывали на помостах.

Дней десять спустя следы Шайенов вывели отряд Ворон к реке Арканзас, где разведчики обнаружили вражеский стан. Молчун с удивлением увидел, что индейцы не спешили и всю ночь тщательно разрабатывали план действий. Наутро основная часть воинов распределилась вокруг долины на расстоянии десяти шагов друг от друга. Группа Безумных Собак скрытно подобралась к табуну Шайенов и только тогда подняла крик, погнав вражеских лошадей прочь.

— Теперь Полосатые Перья в наших руках, — оскалился Сидящий Волк, — сейчас они пустятся в погоню пешком…

Так и случилось. И тут Молчун узнал, что такое настоящая ненависть дикарей. Такого числа убитых он не видел никогда прежде. Вороны смяли противника единым порывом, топча врагов копытами лошадей, молотя дубинками, пронзая копьями. Молчуну не пришлось произвести ни единого выстрела в той засаде. Но когда Вороны бросились в деревню, какой-то разъярённый воин прыгнул на Сидящего Волка из-за палатки, сдёрнул его на землю за длинные волосы, сломал ему боевой дубинкой правую руку и едва не откусил ему нос. Шрам от его зубов остался на переносице Сидящего Волка навсегда. Марсель-Молчун свалил Шайена выстрелом в голову.

— Второй раз ты поспеваешь мне на выручку, — сказал индеец, обливаясь кровью. — Отныне я твой побратим…