Тайны черных джунглей - Эмилио Сальгари Страница 34

Тремаль-Найк перешел к другой стене и столкнулся с Каммамури, который вздрогнул от неожиданности.

— Кто здесь? — спросил он вполголоса, приставив к его груди пистолет.

— Ты слышал? — спросил Тремаль-Найк.

— Это ты, хозяин? Да, я слышал там шорох. Кто-то ползет.

— Может, душители?

— Похоже, они, хозяин.

Тремаль-Найк вздрогнул и обернулся к оставленной позади галерее. Глаза тигрицы больше не светились там.

— О Ада!.. — прошептал он.

Он сделал несколько шагов назад, будто хотел вернуться, но тут же остановился, заслышав тот же шорох. Он положил руку на плечо Каммамури и сильно сжал его.

— Ты слышишь?

Тот молча кивнул. Затаив дыхание, оба прислушивались.

— Мы не заблудились? — проговорил поблизости чей-то голос.

— Боюсь, что да, — ответил другой еле слышно.

— Здесь есть проход?

— Кажется, нет.

— А какие-нибудь ниши в стене?

— Здесь, кажется, был колодец.

— Неужели они там?

— Кто знает.

— Пойдем дальше?

— Я бы лучше вернулся.

— За нами идет кто-нибудь?

— Никто. Все наши за углом, в трехстах шагах отсюда.

— Значит, этим, которые похитили Деву, отсюда не выбраться?

— Нет, перекрыты все выходы.

— Давай вернемся, а потом обшарим пещеру.

Послышался удаляющийся шум шагов, который становился все более тихим, пока не прекратился совсем.

Тремаль-Найк снова сжал плечо Каммамури.

— Ты слышал?

— Все до последнего слова, хозяин!

— Все выходы отсюда закрыты.

— Нам надо вернуться, хозяин.

— Но скоро они снова придут и тогда уже наверняка обнаружат нас.

— Не знаю, что и сказать.

— А если мы попробуем прорваться? Подберемся к ним вплотную бесшумно.

— А Ада?

— Я понесу ее.

— Но при первом же выстреле сбегутся все сектанты. Эхо быстро разносится в этих галереях.

Тремаль-Найк вонзил себе ногти в грудь.

— Значит, я должен потерять ее? — с отчаянием прошептал он.

— А если спуститься в колодец? — предложил Каммамури.

— В колодец?

— Да, разве ты не слышал, как они говорили про колодец? Может, он выведет в какую-нибудь галерею, а оттуда мы выберемся наружу.

— Что ж, попробуем!

— Вернемся, хозяин.

Тремаль-Найк нашарил в темноте стену и, следуя по ней, добрался до пещеры. Тигрица встретила его глухим рычанием.

— Молчи, Дарма! — сказал он.

Он приблизился к ней и наклонился до самой земли.

— Ада! Ада!.. — позвал он с тревогой.

Она не откликнулась, но, дотронувшись до ее груди, Тремаль-Найк почувствовал, что сердце бьется. Вздох облегчения вырвался у него.

— Все будет хорошо, — сказал он. — Она придет в себя.

— Ты так думаешь, хозяин? — спросил Каммамури.

— Да, придет в себя, и очень скоро. Она испытала слишком сильное волнение. Ну, поищем колодец, Каммамури.

— Предоставь это мне, хозяин. А ты пока постереги, чтобы никто не вошел в пещеру.

Он принялся искать, идя на ощупь то вправо, то влево и часто наклоняясь к земле. Несколько раз он натыкался на глухие стены и возвращался к своему хозяину.

Он уже отчаялся обнаружить колодец, когда вдруг наткнулся на каменный парапет, который возвышался почти в самом центре пещеры.

— Должно быть, это и есть колодец, — пробормотал он.

Он поднялся, перебирая руками по стенке, и почувствовал, что в каком-нибудь метре от земли она выгибается, переходя в округлый свод, потом нагнулся над парапетом и посмотрел вниз. Ничего не было видно, сплошная темнота.

— Воды в колодце, похоже, нет, и он не очень глубок. Хозяин! — позвал он.

Тремаль-Найк осторожно поднял девушку и подошел к нему.

— Ну как? — спросил он.

— Я нашел его. Можем спускаться.

— А есть тут какие-нибудь ступеньки?

— Кажется, нет. Я спущусь первым.

Каммамури обвязался веревкой, которую носил с собой, отдал конец ее Тремаль-Найку и смело начал спускаться, мотая ногами в пустоте.

Спуск длился недолго. Вскоре он ощутил под ногами гладкую поверхность, которая отдалась, точно под ней была пустота.

— Стой, хозяин, — сказал он.

— Ты слышишь что-нибудь? — спросил Тремаль-Найк, наклонившись над парапетом.

— Ничего не вижу и не слышу. Спускай мне девушку и спускайся сам. Здесь не больше восьми футов.

Ада перешла в руки Каммамури, потом Тремаль-Найк спрыгнул и сам, прихватив с собой веревку.

— Ты думаешь, они найдут нас здесь? — спросил маратх.

— Все может быть, но здесь легко защищаться.

— Неужели тут есть проходы?

— Не думаю, но мы проверим это потом. Ты оставайся с тигрицей, а я зажгу факел, который принес, и попытаюсь привести в чувство Аду.

Он взял девушку и перенес ее шагов на пятьдесят дальше, в то время как тигрица одним прыжком бросилась в колодец и улеглась рядом с маратхом.

Тремаль-Найк снял свой широкий кашемировый пояс, расстелил его на земле и положил на него девушку. Сам встал рядом на колени и зажег маленький смоляной факел.

Тотчас голубоватый свет озарил подземелье. Оно было довольно просторное, с каменными стенами, сильно выщербленными, но очень прочными. Свод поднимался к отверстию колодца, образуя нечто вроде опрокинутой воронки.

Взволнованный, бледный, Тремаль-Найк наклонился над девушкой и расстегнул ее золотое ожерелье, алмазы на котором бросали искры живого света. Ада была холодна, как мрамор, и казалась бездыханной в своей неподвижности. Глаза ее были закрыты и окружены синеватыми кругами, черты лица страдальчески искажены. Тремаль-Найк осторожно откинул длинные черные волосы, которые падали на ее нежный лоб, и несколько мгновений созерцал любимую, почти не дыша.

Потом он коснулся ее лба, и это прикосновение вызвало у девушки легкий вздох.

— Ада!.. Ада!.. — позвал он с трепетом.

Голова девушки, склоненная к плечу, медленно повернулась, ресницы дрогнули, и взгляд ее устремился на Тремаль-Найка. Легкий крик сорвался с ее губ.

— Ты узнаешь меня, Ада? — спросил Тремаль-Найк.