История любви и ненависти - Ольга Крючкова Страница 32

Подземная река вынесла бургундов и жрицу в море. Он плыли вдоль скалистого берега, пытаясь найти подходящее место, дабы выбраться из холодной, словно колющёй тысячами острых иголок, воды.

Гунтар начал слабеть, сознание его помутилось. Он ушёл с головой под воду.

– Держись! – крикнул Хаген и цепко подхватил своего господина. – Осталось немного…

Наконец лазутчики благополучно выбрались на берег. Гунтар пребывал без сознания. Брунхильда осмотрела его рану.

– Странно… Рана не глубокая… – удивилась она. – Надо отнести его вёльфе. Не будем дожидаться остальных…

Хаген и Зигфрид согласились со жрицей, к тому же у них были опасения, что все юты погибли.

…Брунхильда и бургунды, под руки поддерживающие своего короля, спустились в землянку вёльфы.

– Кто там? – проскрипела старуха. – Брунхильда?

– Это я… Я не одна… – подтвердила та.

– Слава Одину, ты жива… – старуха с огромным трудом приподнялась со своего ложа и пошаркала навстречу гостям. – Вам удалось убить праматерь?

– Да… Но Гунтар ранен. Он без сознания… – пояснила жрица.

– Я осмотрю его…

Короля положили на плетёное ложе вёльфы, он не придавал признаков жизни. Старуха осмотрела рану, приподняла веки бургунду и изрекла:

– Яд… Его кровь отравлена.

Брунхильду охватило смятение: неужели она так и не станет королевой? Не отправится с Гунтаром в тёплую богатую Бургундию?

– Вёльфа, он должен жить! – отчеканила жрица.

Старуха усмехнулась и тихо сказала:

– Твое желание стать королевой сильнее истиной любви…

Брунхильда потупила очи в долу. Старуха попала прямо в яблочко: в последние дни девушка всё чаще думала о Зигфриде. И мысли её были отнюдь не благочестивы.

Три дня Гунтар пребывал без сознания, затем ещё три прометался в горячке. За это время стало окончательно ясно: Харальд Косматый и его люди не вернутся из подземелий медведей.

Хёвдинг, как и обещал, заплатил семьям погибших по двадцать риксдаллеров. Распоряжения он отдавал, будучи на смертном одре. Треллеборг бурлил: праматерь медведей убита. Нападут ли медведи снова? Или навсегда покинут здешние земли? Хёвдинг умирает… Кто займёт его место? Брунхильда отдала предпочтение чужаку… Как с примириться этим фактом? К тому же чужак-бургунд при смерти… Выживет ли он?

Однако Гунтар выжил. Спустя шесть дней он открыл глаза и попросил у вёльфы поесть. Несомненно, он шёл на поправку. В этот же день Брунхильда зажгла огонь погребального костра. Её отец отправился в Иной мир.

Вёльфа почувствовала смерть Сигурда. И сказала поднявшемуся со смертного ложа Гунтару:

– Сигурд – это последняя нить норны [37]Урд, что связывала меня с жизнью… Пришло моё время…

В тот же вечер вёльфа тихо умерла в своей землянке.

Вскоре после этих событий бургунды и жрица взошли на корабль, который навсегда отчалил от берегов острова Фюн.

* * *

На обратном пути Гунтар проявлял нежность и внимание по отношению к невесте. Та отвечала королю взаимностью. Однако Зигфрид мрачнел с каждым днём. Он ловил себя на мысли, что потерял сон и аппетит отнюдь не из-за прекрасных глаз своей наречённой невесты Кримхильды. Зигфрид жаждал Брунхильду! Но она принадлежала королю!

Корабль, гружёный приданным Брунхильды, наконец достиг Кастра Ветеры, где путешественники решили отдохнуть несколько дней. Зиглинда и Иннокентий с радостью приветствовали сына и короля Бургундии с молодой невестой. Королева фризов устроила в честь дорогих гостей пир и призналась о том, что догадывалась о путешествии Гунтара инкогнито. После пира воины Ульпии Витрикс в облачении гладиаторов развлекали гостей на арене боями до первой крови. Брунхильда получила несказанное удовольствие. По завершении празднеств в столицу прибыл Зигмунд. Ему не хотелось покидать латифундию и видеться со своей супругой. Он так и не смог смириться с потерей дочери и любимой наложницы. Зигфрид заметил, что отец сильно постарел и стал много пить. От этого его некогда мужественное красивое лицо стало одутловатым, под глазами появились мешки. Речь короля фризов стала сбивчивой и невнятной.

За пиром проницательная Зиглинда заметила, как её сын взирал на Брунхильду. А на гладиаторских боях, когда Зигфрид решил выступить на арене, окончательно убедилась в его чувствах к жрице-дикарке.

Зиглинда, томимая дурными предчувствиями, решила поговорить с сыном. Она призвала его в свои покои и без обиняков начала разговор.

– Зигфрид, я всегда поощряла твои любовные похождения. Я даже уже смирилась с тем фактом, что ты намерен жениться на бургундке! Но прошу тебя, оставь мысли о Брунхильде! Я достаточно прожила на свете, чтобы понять, какие чувства ты к ней питаешь. Странно, что этого не замечает Гунтар…

Зигфрид со всем тщанием рассматривал мозаичный пол у себя под ногами. Он молчал, не зная, что ответить матери.

– Значит, я права! – окончательно убедилась Зиглинда. – Опомнись, сын мой! Не совершай опрометчивых поступков! Лик этой дикарки прекрасен, но душа черна! Я чувствую это! Поверь мне…

Зигфрид отрицательно покачал головой.

– Матушка, вы же её совсем не знаете… – попытался возразить он.

– И знать не собираюсь, мне это ни к чему! – резонно заметила королева. – Не сомневаюсь, жрицей руководит голый расчёт. И ты ещё убедишься в этом. Помни, что твои необдуманные действия могут привести к войне между Фризией и Бургундией. Обещай мне, что ты никогда не дотронешься до этой девицы!

Зигфрид тяжело вздохнул.

– Хорошо… Я обещаю, матушка…

* * *

В Ворбетамагус на судне, предоставленном королём фризов, отправились гонцы во главе с Хагеном. Букеларий должен был прибыть в Ворбетомагус и всё приготовить к встрече короля и его невесты. Гизельхар вопрошал Логоса: отчего его брат не погиб в путешествии? Он уже не раз примерял корону Бургундии и обдумывал, как расправится с камерарием, его будущим зятем, а Сибиллу сделает наложницей. А тут такая новость: Гунтар возвращается – жив, здоров, да ещё и с невестой! Теперь жди появления на свет законных наследников! Гизельхар отправился в лупанарий, дабы утопить свою горечь и ненависть в объятиях продажных гетер и вине.