Тибет, или Изумрудная Чаша Патриарха - Константин Стогний Страница 3

– Ты и сказал, – спокойно ответил Кращи.

– Но вы-то знаете, что никаких тигров здесь нет… наверное.

Сомнение Виктора было вполне обоснованным. Бенгалия находилась совсем рядом, а за передвижением хищников по джунглям никто не следил.

– За двести пятьдесят долларов не пойду! – вдруг выпалил Ищи.

– И я не пойду, – добавил Кращи.

Виктор прекрасно понимал, что тигры тут ни при чём и что эти два маленьких вымогателя специально разыгрывают сцену, чтобы получить побольше зелёных бумажек. До цели оставалось каких-то полдня. Отступать было некуда.

– Хорошо. За пятьсот пойдёте? – попытался зажечь в своих проводниках азарт журналист.

Братья переглянулись, перекинулись парой слов на своём родном языке бантава и кивнули друг другу.

– Пойдём! – утвердительно ответил Кращи.

Виктор с облегчением выдохнул.

– …Но деньги вперёд, – добавил старший из братьев.

– Вот. – Виктор готов был разразиться нецензурной бранью, но взял себя в руки: всё равно это ничего не даст. Если уж бутанец что-нибудь решил, с его упрямством может посоревноваться только его верный мул.

– …Договорились, – улыбаясь, закончил фразу Виктор.

«Засранцы…» – добавил он про себя.

Путники наконец двинулись дальше. И опять бамбук, пальмы, вечнозелёные мимозы там и тут, и перекличка невидимых обезьян высоко в ветвях.

Вдруг размеренную симфонию леса прорезал уже совсем другой, тревожный крик обезьян, который столкнулся с точно таким же криком в ответ.

– Кто это? – спросил Виктор у Кращи.

– О чём вы, мистер? – изображая невинность на лице, изумился тот.

Виктор, быстро подхватив мулов под уздцы, остановил движение и жестом показал проводникам: «Не шуметь». Где-то очень далеко, сквозь возмущённый крик обезьян, раздавался какой-то хлёсткий звук.

– Мачете, – почему-то шёпотом прокомментировал Виктор, – и люди на мулах… Их не меньше десятка.

В этой части леса прорубка дороги была категорически запрещена королём Бутана, чтобы не тревожить духов гор. По той же причине иностранцам было заказано купаться в бутанских водоёмах, а также заниматься альпинизмом. «Любите лес, как король любит вас», – было написано на входе в заповедник. Звук мачете мог означать только одно: где-то далеко от Виктора и его проводников двигалась ещё одна группа людей.

– В первый раз встречаю европейца, который знает лес не хуже меня, – с досадой произнёс Кращи.

– А если знаешь, то почему молчишь? – иронично спросил Лавров.

– Ну… может быть, это такие же паломники, как и вы, мистер, – нерешительно ответил за брата Ищи.

– Думаю, паломники нарушать порядки заповедника не стали бы… – многозначительно заметил Виктор.

Путь на Ринпоче огибал гору и пересекал гигантскую впадину, которая была похожа на кратер давно потухшего вулкана. Поверхность подножия самой древней горной системы мира укрывала густая растительность, издали напоминающая исполинский тёмно-зелёный ковер.

Через какое-то время Лавров опять остановился. Его заинтересовала стрела, торчащая из дерева прямо у тропы, по которой шла его экспедиция. Не трогая стрелы, Виктор внимательно осмотрел её, щёлкнул на фотоаппарат и молча пошёл дальше. Ищи, шедший следом, тоже остановился у стрелы и громко сказал в спину уходящему Лаврову: – В Бутане очень популярен лук. Это самый распространённый вид спорта!

– Если ваша олимпийская сборная стреляет ядовитыми стрелами, то почему она всё ещё не чемпион? – резонно ответил журналист.

Кращи выдернул стрелу из дерева и осмотрел мутно-слизистые наплывы на древке у наконечника. Виктор вернулся на место неожиданной находки.

– Яд совсем свежий. Похоже, это браконьеры охотились на обезьян, – заключил Кращи.

– Зачем стрелять в обезьяну отравленной стрелой? Это же не слон, – засмеялся Виктор.

– Я боюсь, – вдруг почти по-детски залепетал Ищи. Виктор сразу понял, что сейчас из него опять начнут тянуть деньги, а прогулка по лесу ценой в билет на самолёт до Киева его никак не прельщала.

– Не бойся, Ищи. Если бы выслеживали именно нас, то давно бы уже убили. Пойдёмте. Не хотелось бы здесь ночевать…

Тропа, по которой они спускались, пусть и пунктирно, но была обозначена заботливо срезанными ветвями или вырубленной ступенью склона. Монахи буддийского монастыря «Гнездо белой летающей тигрицы» очень редко посещали Пещеру Ринпоче – не чаще одного раза в два-три года. Виктор не знал дороги, но, полагаясь на весь свой богатый опыт путешественника, ориентировался на шум небольшого водопада, который вскоре открылся их взглядам. Водопад ниспадал в мутную горную речушку, преградившую им дальнейший путь.

Странники сделали привал. Кращи достал из пазухи халата, служившей ему гигантским карманом для всего на свете, какую-то помятую карту. Лавров протянул руку, желая посмотреть, где брод. Бутанцы со своими мулами стояли рядом, уткнувшись в мятый клочок схемы. Никто из троих не подозревал, что в этот момент совсем неподалёку, в кустах, притаился человек с внешностью индуса. Он привстал для верного выстрела и взвёл курок револьвера.

Бывший разведчик спецназа Виктор Лавров, услышав знакомый звук, среагировал молниеносно: толкнув бутанцев в разные стороны, отчего те разлетелись, словно тряпичные куклы, Виктор метнул свой посох на звук и… не промахнулся. Тяжёлая палка попала индусу в лоб, выпавший из рук револьвер тут же булькнул в воду. Несостоявшийся убийца поспешил скрыться в густых зарослях бамбука.

Напуганные братья Ищи и Кращи комично ползали на четвереньках, подбирая полы своих длинных халатов, пока Виктор искал в кустах свой посох.

– Судя по ландшафту, идти нам осталось недолго, – невозмутимо произнёс журналист.

– Что это было? – спросил объятый ужасом Ищи.

– Ничего, парень. Просто слишком большая обезьяна в кустах. Жаль, слабо метнул, – пошутил Виктор, глядя в карту-схему, подобранную с земли. – Так вот же брод! Метрах в тридцати отсюда.

Братья-проводники так и не поняли, что произошло. Они послушно поплелись за Виктором, ведя за собой своих мулов.

После брода путь пошёл в гору, и идти стало легче. Ещё два часа пути, и Виктор со своими провожатыми вышел на широкую просторную площадку, расчищенную перед входом в пещеру.

– Это здесь, – уверенно сказал Кращи.

– Уже вижу, – ответил Виктор и подошёл к тёмному отверстию, зияющему в горе.

Виктор всматривался в эту пугающую и одновременно манящую темноту. Ему казалось, что он стоит на краю мира. Может быть, точно так же в доисторические времена на этом самом месте стоял первобытный охотник, опасаясь чёрной неизвестности в глубине этого природного укрытия. Оттуда веяло холодом, и какая-то грозная тишина только добавляла суеверного ужаса тому, кого судьба приводила к этому удивительному месту.