Наследник поручика гвардии - Юрий Шестера Страница 3

— Рад за тебя, Матвей. И дай Бог, чтобы у тебя было все благополучно и в дальнейшем.

— Андрей Петрович, да разве вы не понимаете, что всем этим я обязан исключительно вашему покровительству?! Благодаря вам я почувствовал себя человеком, не только нужным для общества, но и стал даже причислен к дворянскому сословию.

— Не только этому, но и твоим способностям, Матвей. Я бы даже сказал твоему таланту.

Тот засветился от похвалы благодетеля:

— У нас, Андрей Петрович, способных и талантливых — хоть пруд пруди, а пробиваются из низов единицы. Поэтому я никогда не забуду всего того, что вы сделали для меня, и навсегда останусь вашим верным и надежным помощником.

Андрей Петрович встал и крепко пожал руку вскочившему со стула Матвею.

* * *

Наконец Андрей Петрович сделал долгожданное для Анны Михайловны предложение ее дочери руки и сердца. Вскоре состоялась помолвка, а затем и венчание. После свадебного путешествия по Европе Ксения, к великой радости матушки Андрея Петровича, переехала в их дом.

Семейная жизнь, несмотря на некоторые опасения Андрея Петровича, не тяготила его. Ксения, окончившая Смольный институт благородных девиц, была образованным человеком, владела несколькими иностранными языками и, с учетом природного такта, присущего ей, не только отвечала требованиям примерной супруги, но и, как могла, помогала Андрею Петровичу в его ученых и литературных делах.

Первая часть романа уже поступила в книжные магазины и пользовалась настолько большим спросом, что издатель срочно подготовил его второе издание, увеличив тираж и, соответственно, и так не малый гонорар автору.

Когда Андрей Петрович принес домой авторские экземпляры первой части романа, Ксения с благоговением взяла один из них в руки, поднесла к лицу и, вдохнув терпкий типографский запах, исходящий от него, нежно поцеловала тесненный золотом переплет.

— Ты что это, Ксюша?! — удивленно спросил Андрей Петрович.

— А ты как думал, Андрюша? — с повлажневшими от радости глазами ответила та. — Ведь это же твой литературный первенец.

Андрей Петрович порывисто обнял ее:

— Спасибо, дорогая! Это высшая награда для меня…

Теперь он дописывал вторую часть, благо, что события, описываемые в ней, были еще свежи в памяти. За время, прошедшее после выхода Антарктической экспедиции из высоких южных широт до возвращения в Кронштадт, были уже в основном описаны коллизии, связанные с открытием Южного материка. И Матвей с Ксенией в две руки переписывали начисто ее черновики.

Матвей по-прежнему жил в большом доме Андрея Петровича. Надо отметить, что присвоение чина коллежского регистратора не вскружило ему голову, ибо он отлично понимал, чья это в первую очередь заслуга. Он очень уважительно относился и к юной Ксении, хотя и несколько ревновал ее за прекрасный почерк, не хуже, чем у него. Да к тому же она могла запросто обращаться к Андрею Петровичу за уточнениями, если обнаруживала какие-то вопросы в тексте.

Тем не менее совместная работа у них спорилась, и к окончанию романа был готов и его чистовик сразу в двух экземплярах. По этому поводу Андрей Петрович организовал, по его выражению, «творческий вечер с возлияниями», так как Матвей уже имел право принимать горячительные напитки в его присутствии. Это еще больше сблизило их и без того дружный творческий коллектив.

* * *

Наконец-то Андрей Петрович смог выполнить обещание, данное батюшке перед его кончиной: он собрался объехать все имения со своего рода инспекцией работы их управляющих.

Ксения, узнав об этом, засобиралась в поездку вместе с мужем, но Андрей Петрович, предвидя малоприятные сцены разборок с управляющими, не посоветовал ей делать этого. Она было обиделась, но затем, прикинув что-то в уме, мягко сказала:

— Тебе, Андрюша, конечно, виднее, — и назревавшая было размолвка так и не состоялась.

Покойный батюшка оказался прав. Управляющие имениями, пользуясь бесконтрольностью со стороны хозяина в течение многих лет, привыкли к безнаказанности и беззастенчиво грабили крепостных. В имении в Тверской губернии Андрей Петрович обнаружил факты самовольных поборов с крестьян, но решил ограничиться лишь жестким разговором с его управляющим. В Новгородской же губернии, пораженный алчностью управляющего, он взашей выгнал его, заставив возместить понесенные убытки.

А вот в имении во Владимирской губернии царил полный беспредел. Когда Андрей Петрович приехал в него, холопы повалились к нему в ноги, умоляя избавить их от ненавистного управляющего, доведшего их семьи до разорения. Андрей Петрович, не мудрствуя лукаво, отдал его под суд, который приговорил того за самоуправство и насилие над крепостными к каторжным работам с конфискацией имущества в пользу владельца имения. Перед отъездом Андрей Петрович наказал новому управляющему после получения денежных средств от реализации имущества бывшего управляющего распределить их по справедливости между холопами, понесшими ущерб.

Покидая имение, Андрей Петрович был потрясен: за бричкой толпой бежали мужики, иступленно осеняя его крестным знамением. Когда же он приказал кучеру погонять лошадей, народ наконец-то отстал, и вдруг, как по команде, повалился на колени, протягивая руки в сторону своего милостивого барина.

«Много ли надо человеку?! — подумал он, когда мужики скрылись из вида. — Всего-навсего элементарной справедливости… Допустим, — рассуждал он, — у какого-нибудь холопа родился сын Иван, а в это же время у барина — сын Владимир. Барчук, окончив Морской корпус, приходит для прохождения дальнейшей службы на флот мичманом, где служит матросом Иван, направленный туда же по рекрутской повинности на долгие двадцать пять лет. После четверти века, дослужившись, даст бог, до чина унтер-офицера, Иван возвращается в деревню бобылем, в то время как Владимир уже щеголяет черными орлами на шитых золотом эполетах и имеет семью. Какая уж тут справедливость?.. Хотя, ради той же справедливости, надо отметить, что и рабовладельцы, и феодалы, живя за счет труда рабов и крепостных, создавали великие произведения искусства… Так, может быть, как раз в этом и состоит социальная справедливость?»

По возвращении Андрея Петровича в Петербург Ксения, видя его подавленное состояние, участливо спросила:

— В чем дело, Андрюша?

Тот только безнадежно махнул рукой:

— Воруют, Ксюша, ох, как воруют. Так же, как, наверное, и по всей матушке России…

И она больше не стала допытываться у мужа подробностей поездки, чтобы не расстраивать дорогого ей человека, прекрасно зная, что позже он и сам подробно расскажет ей обо всем пережитом, что доказывал не раз.

* * *

Лишь одно обстоятельство омрачало их дружную семью. Проходил месяц за месяцем, а Ксения все никак не могла забеременеть. По ночам она горячо обнимала Андрея Петровича, моля Всевышнего о зачатии, но все безрезультатно.

Зная об ожидании супругом наследника, расстроенная Ксения призналась ему, что и у ее матери, Анны Михайловны, были в свое время те же проблемы. Андрей Петрович посоветовал ей, во-первых, поподробнее расспросить Анну Михайловну о том, какие меры та предпринимала для рождения ребенка, а во-вторых, решил сам обратиться к врачам за соответствующей консультацией.