Искатели приключений - Гарольд Роббинс Страница 3

Я играл под палящими лучами солнца во дворе, когда услышал слабый крик, доносившийся с дороги, ведущей в город. Мой пес тоже услышал его, потому что внезапно перестал крутиться вокруг меня и маленькой хижины, которую я сооружал из засохшей грязи. Он испуганно посмотрел на меня своими белесыми глазами и, ища защиты, поджал желтый хвост. Он стоял смирно, но его била мелкая дрожь.

— Что с тобой? — спросил я, протягивая руку, чтобы погладить его. Я понимал, что он испугался, но не знал отчего. Крик был устрашающим и тревожным, но я не боялся. Страх — это опыт, а я был еще слишком мал. Мне было всего шесть лет.

Вдалеке раздались выстрелы, но они моментально стихли, и тут раздался еще один крик, гораздо громче и ужаснее первого.

Пес поджал уши и бросился в заросли сахарного тростника, а я побежал за ним, крича на ходу:

— Пьерро! Пьерро! Ко мне!

К тому моменту, как я добежал до зарослей тростника, пес уже скрылся. Я стоял тихо, прислушиваясь, стараясь определить его местонахождение по треску стеблей.

— Пьерро! — крикнул я.

Пес не возвращался. Сахарный тростник тихо шуршал от дуновения теплого ветра, я чувствовал его приторно-сладковатый запах. Ночью шел дождь, и стебли намокли и отяжелели. Внезапно я понял, что остался один.

Рабочие, которые были здесь всего несколько минут назад, ушли, исчезли, как и пес. Я стоял и размышлял, что папа рассердится на них. За десять сентаво в час, который он им платил, они должны были трудиться полный рабочий день.

— Дакс! — крик раздался из дома позади меня. Я обернулся. Моя старшая сестра и одна из кухарок стояли на террасе.

— Дакс! Дакс! — кричала сестра и махала мне рукой.

— Мой пес убежал в тростник, — крикнул я в ответ и снова повернулся к зарослям.

Спустя минуту я услышал за спиной шаги, и, прежде чем успел обернуться, сестра схватила меня на руки и побежала назад к дому. Я мог слышать ее дыхание и хриплое бормотание вперемежку со всхлипываниями:

— О, Боже! Боже!

Когда мы уже подбегали к террасе, в дверях появилась мама.

— Быстрее, — прошептала она. — В винный погреб.

Мы протиснулись в дверь. Позади матери стояла Ла Перла — толстая повариха-индианка. Взяв меня из рук сестры, она быстро пронесла меня через дом к кухонной кладовой. Позади я услышал лязганье тяжелых засовов на входной двери.

— Что это, Ла Перла? — спросил я. — Где папа? Она сильнее прижала меня к своей тяжелой груди.

— Тихо, малыш.

Дверь кладовки была открыта, и мы начали спускаться по ступенькам в винный погреб. Остальные слуги были уже там: при свете огарка свечи, стоявшего на винной бочке, я разглядел темные испуганные лица.

Ла Перла усадила меня на маленькую скамеечку.

— Сиди здесь и веди себя тихо.

Я поднял на нее взгляд. Это мне нравилось, я подумал, что это гораздо интереснее, чем играть во дворе. Это была какая-то новая игра.

Ла Перла снова поднялась по ступенькам, я слышал, как наверху раздавался ее хриплый голос. Через минуту в погреб спустилась сестра, по щекам у нее текли слезы.

Она подбежала ко мне, обняла за шею и прижала мою голову к своей груди.

Я с возмущением вырвался, мне было больно, потому что грудь у нее была костлявая, а не такая мягкая и теплая, как у Ла Перлы.

— Отстань от меня, — сказал я.

В погреб спустилась мама, лицо у нее осунулось. Я услышал звук захлопываемой и запираемой тяжелой двери погреба и снова увидел Ла Перлу с раскрасневшимся от возбуждения лицом. В руке она держала громадный тесак, которым обычно рубила головы цыплятам.

Мама посмотрела на меня.

— С тобой все в порядке? — спросила она.

— Да, мама. Но Пьерро убежал. Он забежал в тростник, и я не смог его найти.

Но мама не обратила внимания на мои слова. Она прислушивалась к тому, что происходило наверху, хотя это было бесполезно. Так глубоко под землю звуки не долетали.

Одна из служанок внезапно разрыдалась.

— Заткнись, — зловеще прошептала Ла Перла и сделала угрожающий жест тесаком. — Ты хочешь, чтобы они нас услышали? Хочешь, чтобы нас убили?

Девушка замолчала. Я был рад, что Ла Перла успокоила ее, потому что сестра тоже перестала плакать. Я не любил, когда она плакала, лицо у нее становилось сморщенным и красным.

Я затаил дыхание и постарался прислушаться, но ничего не услышал.

— Мама...

— Тихо, Дакс, — строго прошептала она. Но мне обязательно надо было спросить ее.

— Где папа?

При этих словах сестра снова расплакалась.

— Прекрати! — прошептала мама, взглянув на нее, а затем снова повернулась ко мне:

— Папа скоро будет здесь, но до его прихода мы должны сидеть очень тихо. Понимаешь?

Я кивнул и посмотрел на сестру. Она продолжала тихонько всхлипывать. Я видел, что она напугана, но серьезных причин для плача не было. Я взял ее за Руку.

— Не бойся, — прошептал я. — Я здесь, с тобой.

Она улыбнулась сквозь слезы и прижала меня к себе.

— Мой маленький герой, мой защитник. Над головой у нас раздался топот тяжелых сапог, казалось, что этот топот заполнил весь дом.

— Бандиты! — воскликнула одна из служанок. — Они убьют нас!

— Заткнись! — На этот раз Ла Перла не обошлась одними словами. Ее рука сверкнула в полумраке, и служанка свалилась на пол с тихим воем. Похоже было, что шаги приближались к кухне.