Кораблекрушение «Джонатана» - Жюль Верн Страница 3

Огненная Земля, где поселился Кау-джер, отнюдь не является необитаемым островом, как обычно полагают ученые. В действительности страна эта гораздо интереснее и богаче, чем описана первыми исследователями. Конечно, было бы преувеличением считать ее земным раем или утверждать, что ее крайняя оконечность, мыс Горн, не подвержена частым и сильным бурям. Однако существуют же и в Европе плотно населенные страны, где климатические условия еще суровее, нежели здесь. Если климат архипелага характеризуется крайне высокой влажностью, то благодаря морю тут всегда держится довольно ровная температура и не бывает таких жгучих морозов, как в северной России, Швеции и Норвегии. Средняя годовая температура здесь не опускается зимой ниже 5°, а летом не поднимается выше 15° по Цельсию.

Но даже при отсутствии метеорологических данных один вид этих островов мог удержать исследователей от излишнего пессимизма хотя бы в оценке природных особенностей Магеллановой Земли. Такая пышная растительность вряд ли появилась бы в условиях полярной зоны. На архипелаге Магальянес немало густых лесов и обширнейших пастбищ, способных прокормить многочисленные стада.

И все-таки страна эта почти безлюдна. Население ее состоит лишь из небольшого числа индейцев, называемых «огнеземельцами»,— настоящих дикарей, которые почти не знают одежды и влачат нищенское существование, кочуя по необозримым и пустынным прериям.

Задолго до начала описываемых событий правительство Чили как будто заинтересовалось неизведанными территориями и основало у Магелланова пролива колонию Пунта-Аренас. Но последующих шагов в этом направлении не делалось, и, хотя молодая колония развивалась и процветала, Чилийская республика не предпринимала дальнейших попыток укрепиться на Магеллановой Земле.

Что же привело Кау-джера сюда, в никому не ведомый край? Это оставалось загадкой, которую, впрочем, можно было частично разгадать, вспомнив страстный возглас, брошенный им с вершины скалы,— своеобразный вызов небу и восторженную хвалу природе.

«Ни Бога, ни властелина!» — классический девиз анархистов. Судя по нему, можно предположить, что и Кау-джер принадлежал к этому движению, вернее — к разношерстной толпе, в которой встречается немало уголовных преступников и одержимых фанатиков. Первые, обуреваемые завистью и злобой, всегда готовы пойти на любое насилие и даже на убийство. Вторые же мечтают об утопическом ^[14] обществе, где навсегда будет уничтожено зло путем отмены законов, созданных якобы для искоренения того же зла.

Кем же был наш герой? Одним из сторонников крайних мер и решительных действий? Человеком, изгнанным из общества и нашедшим пристанище только здесь, у последней границы цивилизованного мира?

Подобное предположение никак не вязалось с его добрым и заботливым отношением к туземцам. Тот, кто стремится помочь людям, не может желать им зла. Да, он был анархистом (ибо сам подтверждал это), но примыкал к группе мечтателей, а не к приверженцам кинжала и бомбы. Его изгнание было добровольным — своеобразной логической развязкой внутреннего конфликта, а не наказанием властей. Опьяненный своей мечтой, Кау-джер не смог примириться с железными законами цивилизованного общества, помыкающими человеком на всем его жизненном пути — от колыбели до могилы. Он чувствовал, что задыхается в дремучих дебрях бесчисленных законов, в угоду которым граждане любого государства приносят в жертву свою независимость, получая минимум жизненных благ и относительную безопасность существования. А поскольку наш романтик вовсе не собирался насильно навязывать людям свои принципы и вкусы, ему осталось только одно: отправиться на поиски страны, где не знают рабства. Может быть, поэтому он и обосновался в конце концов на Магеллановой Земле, еще сохранявшей полную свободу. Первое время, почти два года, он не покидал острова, на который когда-то высадился.

Кау-джер пользовался у индейцев большим доверием, и влияние его непрерывно росло. К нему стали приезжать за советом туземцы с других островов, так называемые «индейцы на каноэ» или «индейцы на пирогах» — племена, несколько отличающиеся от яганов.

Белый пришелец никому не отказывал ни в советах, ни в помощи. Когда вспыхивала какая-нибудь эпидемия, он нередко рисковал жизнью в борьбе со страшными болезнями. Вскоре слава о нем распространилась повсюду и даже вышла за пределы Магелланова пролива. Там стало известно, что некий чужеземец, поселившийся на Огненной Земле, снискал у благодарных аборигенов почетное имя «Кау-джер», и его не раз приглашали в Пунта-Аренас, но на все настойчивые просьбы он неизменно отвечал отказом.

К концу второго года пребывания Кау-джера на острове произошел случай, повлиявший на всю его дальнейшую жизнь.

Нужно сказать, что патагонцы нередко совершали опустошительные набеги на территорию Магеллановой Земли.

За несколько часов они могли переправиться вместе с лошадьми на южный берег пролива и начать долгие походы по всему острову. Патагонцы безжалостно грабили местных жителей и похищали их детей, чтобы превратить в рабов.

Между ними и огнеземельцами существуют значительные этнические различия. Первые более воинственны и опасны. Они промышляют охотой и живут отдельными племенами, управляемыми старейшинами. Вторые — мирные существа; они селятся семьями и занимаются рыбной ловлей. Внешне огнеземельцы также отличаются от соседей. Они меньше ростом, с большой квадратной головой, выступающими скулами, сдавленным черепом и почти без бровей. В общем, считаются существами довольно примитивными. Тем не менее племя отнюдь не вырождается, ибо детей у них предостаточно.

Патагонцы же высокорослы и крепки, пропорционально сложены. Они выщипывают бороду, а волосы перехватывают повязкой. Их смуглые лица в скулах шире, чем у висков, носы приплюснуты, узкие раскосые глаза сверкают в глубоких глазницах. Этим бесстрашным и неутомимым наездникам необходимы пастбища для скота и бескрайние просторы для охоты.

Кау-джеру пока не доводилось по-настоящему встречаться с такими жестокими грабителями, которых не могли обуздать ни аргентинские, ни чилийские власти.

Только в ноябре 1872 года, находясь в западной части Огненной Земли, Кау-джер столкнулся с патагонцами близ бухты Инутиль.

Граничащая на севере с болотами, она образует глубокую выемку почти напротив того места, где когда-то Сармьенто ^[15] основал печальной памяти колонию Пуэрго-Хамбре.

Итак, отряд патагонцев, высадившийся на южном берегу бухты Инутиль, напал на поселение яганов, насчитывавшее не более двух десятков семейств. Численное превосходство было на стороне нападавших, к тому же более сильных физически и лучше вооруженных.