Пророчество атлантов - Томас Гриниас Страница 27

Ванда стала «королевой Крыс», возглавила группу быстрого реагирования Капитолийского холма. В задачу «Крыс» входило патрулирование рассыпающихся, напичканных асбестом тоннелей, которые представляли опасность для госслужащих и были зияющей брешью в системе национальной безопасности. Всю жизнь Ванда провела на малозаметной и опасной работе, отлично с ней справлялась и гордилась своей службой Соединенным Штатам Америки.

— Вызываю всех «Крыс», — проговорила она в микрофон без особой надежды, но в ответ прозвучали только разряды статического электричества в наушниках. Рэндольф продублировала запрос вспышками света в темноту — никто не отозвался.

Вот так всегда, одна за всех…

Она спустилась на следующий уровень, ступая по обломкам, как по ступенькам, пока не добралась до самого низа. Выпрямившись, Ванда направила Г-36 в темноту тоннеля, включила прожектор и присвистнула от удивления.

Этот тоннель уж точно не был паропроводом. Он напоминал что-то другое — скорее катакомбы Древнего Рима. Покрепче сжав оружие, Рэндольф провела ладонью по каменной кладке и с почтением отметила великолепную работу неизвестных каменотесов. Ванда повидала на своем веку много подземных ходов под древними городами, и ей стало совершенно ясно, что проход был древнее тоннелей паропровода, которым, кстати, тоже было за сто лет. Очевидно, подземелье создавалось гораздо раньше республики.

Либо правительство забыло о катакомбах, либо не всем положено о них знать — в любом случае работа у нее есть: беглеца надо изловить или уничтожить. Ванда двинулась в путь по подземелью.

Минуты через три показалась спина подозреваемого в желтом комбинезоне биозащиты — неизвестный стоял перед развилкой в тоннеле.

— Руки вверх! Поворачивайся, а не то стреляю на счет три! — крикнула Ванда. Ствол Г-36 смотрел прямо на желтый комбинезон.

— Раз!..

Беглец двинул руками, но не повернулся. Мерцающая рубиновая точка замерла между его лопаток.

— Два!..

Похоже, преследуемый дернул ногой, но поворачиваться не собирался.

Прицелившись на выдохе и выбрав свободный ход спускового крючка, Рэндольф крикнула:

— Три!..

Неизвестный потянулся рукой куда-то вниз, одновременно поворачиваясь. Ванда нажала на курок, не дожидаясь, пока он выхватит пистолет, и всадила в преступника целую очередь.

Пули ударили по комбинезону в области груди, отбросив неизвестного во тьму тоннеля.

Ванда подбежала к скрючившемуся на каменном полу телу, направив Г-36 на противогаз, и разочарованно подняла с пола пустую маску: преступник сбросил комбинезон и подвесил его на завязках.

Она посветила в один из тоннелей прожектором — ничего. В другом проходе блеснуло что-то металлическое. С воинственным кличем Рэндольф ринулась в тоннель, однако там оказалась лишь сводчатая дверь, отливавшая металлом в свете прожектора — люк аварийного выхода. Несколько лет назад все люки нижнего горизонта заменили новыми. Как и все охранные приспособления в Капитолии, они были сделаны так, чтобы не допустить незваных гостей внутрь, но не помешать людям выбраться наружу.

Ванда открыла люк, соединявший загадочный тоннель с уровнем выше, и оказалась в инженерном помещении. Спустя минуту она просунула голову в другой металлический люк, ведущий из подземных коридоров на первый этаж, чем немало напугала группу юных посыльных, служащих Капитолия. Они как раз покидали помещение Капитолийского комплекса и под присмотром руководителей возвращались в учебный центр на верхнем этаже Библиотеки конгресса.

Ванда поняла, что вряд ли опознает беглеца, и чуть не взвыла с досады: что толку пугать гражданских?

Наверху сигнал был устойчивым, рация заквакала.

Рэндольф нажала на клавишу ответа и отрапортовала:

— Подозреваемый ушел. Время — тринадцать ноль четыре.

Джефферсон-билдинг — самое впечатляющее здание комплекса Библиотеки конгресса и подлинное украшение города Вашингтона. Сама библиотека уступает по известности разве что Александрийской, которая сгорела дотла две тысячи лет назад. Кроме Библии Гуттенберга пятнадцатого века, там хранятся древнейшие карты Антарктики с подледной топографией, показывающие континент до обледенения, на которые впоследствии нанесены весьма любопытные дополнения от ВВС США. Там имеется также и рукопись девятнадцатого века, работа американского сенатора Игнатиуса Доннелли, всемирно известная «Атлантида: мир до потопа». Но пожалуй, самым пророческим было сочинение Фрэнсиса Бэкона, трактат шестнадцатого века «Новая Атлантида», — история Нового Света и страны, что станет Америкой.

В данный момент все это Конрада не интересовало. Он незаметно выскользнул из группы посыльных и через арку вышел в главный зал библиотеки.

Красивейший центральный вход по обе стороны обрамляли величественные лестницы белого итальянского мрамора. В семидесяти пяти футах над головой вздымался потолок с изумительной красоты витражами, декорированными балками и лепными украшениями в двадцатитрехкаратной позолоте.

Выход на улицу виднелся в пяти шагах, но на пути у Конрада возникли полицейские с рациями. Беглец развернулся и шмыгнул в туалет, где затолкал в мусорную корзину пыльный пиджак, отклеил фальшивую эспаньолку и умылся. Осталось лишь закатать рукава голубой рубашки — и в зеркале возник совершенно новый человек. Йитс очистил обувь от пыли и вернулся к центральному входу, у которого все так же стояла полиция.

Конрад пересек темно-бордовый мраморный холл и поднялся по мраморной же лестнице на второй этаж. Посетители, прижимаясь носами к стеклу, надеялись увидеть, что происходило на восточной лужайке Капитолия через улицу напротив. С вежливо-властным видом сотрудника библиотеки Конрад раздвинул толпу и протолкался вперед. Словно из лучшей ложи театра он наблюдал за переполохом, который сам же и вызвал: полицейские и телевизионщики со своими причиндалами.

«И все зазря», — подумал Конрад, глядя сквозь дождевые струйки на стекле. Он слепо шел по «космической указке» вдоль Пенсильвания-авеню прямиком к сенатскому куполу, но в конце пути обнаружился только бесполезный камень. Надо как-то выбраться из библиотеки, встретить Серену в условленном месте и рассказать ей о провале.

Конраду показалось, что даже статуя на куполе сената, олицетворяющая свободу, издевательски смотрит на него. Бронзовая шестиметровая скульптура стояла на вершине купола. Законодательным актом 1863 года было установлено, что ни один монумент в Вашингтоне не может превышать ее высоту. Может быть, поэтому женщина развернулась спиной к мемориальному обелиску Вашингтона, который возвышался до небес.

А может, и не поэтому.

У Конрада перехватило дыхание.

Фасад Капитолия обращен на запад, а скульптура Свободы расположена лицом к Библиотеке конгресса на востоке. Теоретически это должно символизировать, что для свободы закат никогда не наступит, но скорее всего есть и другая причина.