Девушка из моря Кортеса - Питер Бенчли Страница 27

— Да, на нем можно заработать пару монет.

— Я же сказал, что все будет в порядке.

— Серьезно?

— Конечно. Ты что, не помнишь? Я же сказал, что вам нужно только показать мне, куда она поплыла, а остальное — уже моя забота.

— Здорово.

— Делайте, как я говорю, и никто не останется внакладе, — с улыбкой сказал Хо. — Никто.

Внизу Палома смотрела вслед уплывающему в глубину манта-рэю. Тот плыл на спине, выставив на обозрение ослепительно белое брюхо, и, поравнявшись с вершиной подводной горы, продолжал вращаться, словно вокруг какой-то оси. Как ребенок, который, резвясь, падает на гору с песком, манта-рэй продолжал снижаться в бездну, пока его черная спина не слилась с темной толщей воды.

Паломе вдруг захотелось нырнуть вслед за ним, вдоль отвесного края горы, открыть для себя новый мир, стать частью его гармонии.

Однако вопреки ее желанию тело начало посылать ей настойчивые сигналы о том, что она прежде всего — человеческое существо и если она по-прежнему намерена оставаться живым человеческим существом, ей надо начать подниматься на поверхность.

Всплывая, Палома снова взглянула в том направлении-, куда уплыл манта-рэй, и почувствовала радость и облегчение оттого, что ей удалось помочь ему. Палома надеялась, что животное выживет и поправится, но ей было грустно от мысли, что для этого ему понадобится держаться подальше от ее подводной горы, которая отныне перестала быть надежным убежищем. И от осознания такой необходимости ее грусть внезапно сменилась яростью.

Вдруг Палома увидела, как вдалеке, на границе видимости, что-то движется, отчаянно дергаясь. В первый момент она подумала, что это ее манта-рэй — он мог запутаться в рыболовных снастях, или на него кто-то напал. Но когда животное подплыло поближе, она разглядела, что размером оно было гораздо меньше манта-рэя.

Кем бы оно ни было, Паломе теперь было ясно, что оно отчаянно старается уплыть вглубь и сражается с чем-то, что тянет его в противоположном направлении, на поверхность. Она никогда не видела ничего подобного здесь, на своей горе, и прошло две или три секунды, прежде чем девушка поняла, что происходит на ее глазах: пойманную на крючок рыбу тащат наверх, в лодку.

Когда рыба оказалась всего в метре от девушки, она уже почти перестала сопротивляться и теперь все быстрее приближалась к поверхности. Палома наконец увидела, что за тварь была перед ней, и почувствовала, как желчь подступает к горлу: это был спинорог — вполне возможно, тот самый, который ревностно защищал свою кладку.

Палома инстинктивно протянула к нему руку, надеясь ухватить леску и освободить рыбу, но до нее было довольно далеко, и спинорог проскочил мимо. До поверхности оставалось не больше метра, и, подняв голову, Палома отчетливо видела, как изнуренную борьбой рыбу вытащили на солнечный свет. Затем она исчезла в лодке Хо.

Палома ухватилась за борт своей лодки, выскочила на поверхность, выплюнула конец воздушной трубки и, задыхаясь, прокричала:

— Отпустите ее обратно! Быстрее!

Маноло посмотрел на нее, точно на сумасшедшую:

— Что такое?

— Быстро выброси ее назад! — хватая воздух ртом, повторила Палома. — Время на исходе.

Маноло посмотрел на Индио, друзья улыбнулись друг другу и покачали головами.

— У меня полно времени, — сказал Маноло.

— Но... ты...

Слова перемешались в голове Паломы. Мысли перепутались, не давая ходу одна другой. Она хотела, нет, она должна была сказать Маноло, что спинорога нужно немедля вернуть в воду, что не пройдет и минуты, как солнце покроет язвами его кожу, а через две-три минуты он задохнется, ведь он не может дышать воздухом; что он и без того уже находится в некотором шоке от борьбы и что выживет он, да и то вряд ли, только в том случае, если его немедленно отпустить в благодатную морскую воду.

Но ей удалось выдавить из себя лишь:

— Ты не понимаешь...

Маноло только улыбнулся в ответ, и Паломе вдруг стало совершенно ясно, что это она не поняла истинного положения вещей. Маноло, конечно, не собирается отпускать спинорога и считает, что тот по праву принадлежит ему. Он поймал его собственноручно и назовет вором любого, кто попытается его освободить.

Теперь, осознав это, Палома лишь смогла выговорить:

— Но зачем?

— Зачем — что?

— Он же несъедобный. Никто не ест спинорогов.

— Кошки их едят.

— Как это?

— Из него можно сделать фарш и приготовить кошачью еду. Очень питательную. — Маноло взял в руки еще дергающуюся рыбу, проскулил: — На, котик, держи, котик, — и бросил ее на дно лодки.

— Но зачем же губить такую красоту? — пролепетала Палома.

— Как зачем? Если их наловить побольше, за них что-нибудь да заплатят, — сказал Маноло и насадил на крючок очередную наживку.

Палома решила не спорить дальше, это было бы пустой тратой времени — с каждой секундой у рыбы оставалось все меньше шансов выжить.

— Брось ее назад! — прокричала она.

Маноло одарил ее ничего не выражающим взглядом.

— Ладно, — сказал он. — Ты меня убедила.

Он нагнулся и схватил спинорога за хвост. Какое-то время он с притворным вниманием изучал его, а потом сказал:

— Рыбка, похоже, заснула. Надо бы ее разбудить.

С этими словами он занес рыбу над головой и с силой ударил ею по уключине. Тушка спинорога, еще недавно пурпурно-золотая, а теперь бледно-серого и горчичного цвета, вздрогнула и безжизненно повисла.

Маноло посмотрел на ухмыляющегося Индио и произнес:

— Это не помогло. Странно!

Потом он повернулся к Паломе:

— Ты хорошо разбираешься в рыбе. Попробуй-ка сама.

С этими словами он швырнул рыбу в ее сторону.

Спинорог плюхнулся в воду рядом с девушкой, обрызгав ей лицо. Мертвое тело лежало на боку, не двигая ни плавниками, ни жабрами. Черный глаз, когда-то выражавший то страх и тревогу, то спокойствие и любопытство, теперь глядел безжизненно, как окно в пустую темную комнату.

Палома взяла мертвую рыбу в руки, чтобы ее не унесло течением. Она молчала, ведь вряд ли слова могли что-то изменить — ни то, что уже произошло, ни то, что, скорее всего, должно было еще произойти.

Она взглянула на Маноло, который насаживал наживку на крючок и заговорщически поглядывал на Индио, ища одобрения; затем перевела взгляд на Хо, который пристально смотрел на нее, но вдруг отвел глаза в сторону, притворившись, что занят узлом, затянувшимся на леске.

Палома поняла, что брат старается не выдавать смущения. Но тот был явно смущен поступком своих дружков, которых он был не в силах контролировать. Даже он не стал бы выкидывать номера вроде этого, особенно сейчас, когда он только что старался сыграть в порядочность. Но он не мог ничего поделать с Маноло, потому что в ответ тот, как водится, предложил бы ему засунуть крючок себе в нос и вытащить мозги наружу. Это пошатнуло бы созданный им образ командира, показало бы всю его суть. Ведь дружки терпели его только по двум причинам: из-за лодки (раньше-то она принадлежала Хобиму) и из-за хитрости, которая помогла им найти секретную подводную гору Паломы.