Золотой Лис - Уилбур Смит Страница 27

Она бросилась вниз по ступенькам от двери гостиницы навстречу Изабелле в облаке едких одеколонных паров. Изабелла обняла ее; чувство вины явно увеличивало силу объятий.

— Дай-ка я посмотрю на мою дорогую доченьку. — Тара отстранилась от Изабеллы, и взгляд ее тут же упал на живот. — Ты стала еще красивей, Белла, если, конечно, это вообще возможно; впрочем, в причине этого сомневаться не приходится. Ведь ты носишь в себе маленький комочек радости и счастья.

Улыбка Изабеллы заметно скривилась, но она постаралась сдержать свое раздражение и никак не отреагировала на подобный комплимент.

— Ты хорошо выглядишь, мамочка, — то есть, я хотела сказать, Тара.

Тара была одета, как типичный воинствующий левак: бесформенный серый кардиган поверх длинного ситцевого старушечьего платья и открытые коричневые мужские сандалии.

— Уж сколько месяцев прошло, — жаловалась Тара, — почти что год, а ведь ты живешь в двух шагах отсюда. Ты совсем забыла свою старую мамулю.

Майкл ловко вмешался в их беседу и прервал поток ее жалоб, обняв с неподдельной теплотой и искренностью. Она театрально высказала ему свою материнскую любовь.

— Микки, ты всегда был самым нежным и любящим из всех моих детей.

Изабелла почувствовала, что ее улыбка становится все более натянутой. Интересно, думала она, сколько еще мне придется здесь проторчать и когда, наконец, предоставится случай улизнуть. Она знала, что это будет нелегко и вряд ли она может рассчитывать на помощь Майкла. Тара взяла их обоих под руки — Майкл по одну сторону от нее, Изабелла по другую — и торжественно повела в гостиницу.

— Я приготовила для вас чай и печенье. Я просто места себе не находила с той самой минуты, когда Майкл позвонил и сказал, что вы приедете.

В это субботнее утро гостиная «Лорда Китченера» была переполнена постояльцами. В воздухе висело густое облако табачного дыма и слышался монотонный гул голосов, что-то лопотавших на суахили, гуджарати и коса. Тара по очереди представила их всем присутствующим, включая тех, кого Изабелла уже встречала во времена предыдущих визитов.

— Мой сын и дочь из Кейптауна, из Южной Африки. — И она замечала, как многие из них вздрагивали, услыхав название страны.

«Ну и черт с ними», — вызывающе подумала Изабелла. Забавно, что дома она считала себя либералом, но как только оказывалась за границей и сталкивалась с подобной реакцией, то тут же испытывала прилив патриотических чувств.

В конце концов Тара усадила их в углу гостиной и, разливая чай, весело и непринужденно спросила, так что ее услышали в самых отдаленных концах большого зала:

— А теперь, Белла, расскажи мне о ребенке. Когда ты собираешься рожать и кто его отец?

— По-моему, это явно неподходящее время и место для такого разговора, Тара. — Изабелла аж побледнела от возмущения, но Тара только рассмеялась.

— Да брось ты, мы все здесь в «Лорди» как одна большая семья. Чувствуй себя как дома.

На этот раз Майкл не выдержал и вполголоса произнес:

— Белла в самом деле не хочет, чтобы весь мир знал о ее личных делах. Мы поговорим об этом позже, Тара.

— Эх ты, старомодная барышня. — Тара наклонилась через стол и попыталась еще раз обнять Изабеллу, но пролила чай на свою ситцевую юбку и отказалась от этого намерения. — У нас никто не забивает себе голову всеми этими буржуазными условностями.

— Хватит, Тара, — решительно заявил Майкл и попробовал отвлечь ее от скользкой темы. — А где Бенджамен? Как он поживает?

— О, Бен — это моя радость и гордость. — Тара с готовностью заглотила наживку. — Он только что выскочил на пару минут. Ему нужно было отнести в школу сочинение. Такой умный мальчик, учится на одни пятерки, ему всего шестнадцать, а директор говорит, что это самый блестящий, самый способный ученик в Рэйхэме за последние десять лет. Все девушки от него просто без ума. Ведь он такой симпатичный. — Тара трещала без умолку, и Изабеллу это вполне устраивало, поскольку от нее не требовалось поддерживать разговор. Вместо этого она расслабленно слушала разговор о несравненных достоинствах сводного брата.

Бенджамен Гама был одной из многих причин того, что Изабелла чувствовала себя крайне неуютно в этом странном мире, где теперь жила ее мать. Позор, который Тара назлекла на семью Кортни, был столь велик, а скандал имел столь неприятные последствия, что само ее имя никогда не упоминалось в Велтевредене. Бабушка запретила произносить его вслух.

Один Майкл разговаривал с ней об этом, и то в самых общих выражениях.

— Извини, Белла. Я не собираюсь повторять всякие злобные сплетни и пересуды. Если тебе это интересно, поговори с кем-нибудь другим. Я могу сообщить тебе только факты, а они состоят только в том, что когда Тара уехала из страны после ареста Мозеса Гамы, ей не было предъявлено никаких обвинений, а впоследствии не было представлено никаких доказательств ее участия в какой бы то ни было преступной деятельности.

— Но, может быть, отец специально все так устроил, чтобы спасти репутацию семьи?

— Тогда почему бы тебе не спросить его самого? — Она в самом деле как-то попыталась затронуть этот вопрос в беседе с отцом, но Шаса тут же сделался непривычно холоден и наотрез отказался обсуждать эту тему. После чего Изабелла почувствовала какое-то странное облегчение. У нее хватило честности признать собственную трусость. На самом деле ей не очень-то и хотелось узнать всю степень вины матери. В глубине души она боялась получить доказательство того, что мать принимала участие в печально знаменитом заговоре своего любовника Мозеса Гамы, пытавшегося взорвать южноафриканский парламент; в результате этой попытки погиб дедушка Изабеллы, отец самой Тары. Так что ее мать, возможно, была предательницей и убийцей, более того, отцеубийцей. И уж, во всяком случае, она была виновата в самой подлой супружеской измене и межрасовой связи, что само по себе по южноафриканскому законодательству являлось преступлением; Изабелла в очередной раз задалась вопросом, что она, собственно, здесь делает.

Внезапно лицо Тары прояснилось и даже на какое-то мгновение приобрело отдаленное подобие ее прежней, давно утраченной красоты.

— Бен! — воскликнула она. — Посмотри, кто к нам пришел, Бенджамен. Твои брат и сестра. Не правда ли, очень мило с их стороны?

Изабелла резко повернулась на стуле; ее сводный брат стоял в дверях гостиной прямо за спиной. За год, прошедший со дня их последней встречи, он заметно вырос и, судя по всему, уже преодолел тот невидимый барьер, что отделяет подростка от взрослого мужчины.

— Привет, Бенджамен, — крикнула она с явно преувеличенным энтузиазмом; он улыбнулся, но за этой улыбкой ощущалась внутренняя сдержанность, и темные глаза смотрели холодно и настороженно.

Нужно было признать, что материнские чувства Тары не слишком сказались на ее объективности. Бенджамен в самом деле был очень красивым парнем. Его природная африканская грация отлично сочеталась с изящными чертами лица, унаследованными от матери. Кожа имела медный оттенок, а на голове красовалась копна темных курчавых волос, похожая на аккуратную шерстяную шапочку.