Приносящие рассвет - Луис Ламур Страница 24

Мы увидели их.

Четверо всадников и впереди еще один чуть ниже по склону. А далеко в долине стелился шлейф пыли — похоже, приближался тот, за кем они охотились.

Бандиты расположились ниже нас, ярдах в ста над долиной, и готовились к стрельбе по участку тропы, который находился ярдах в шестидесяти. Жертва окажется на открытом пространстве, и бандиты спокойно расстреляют ее.

Мы с Оррином оставили коней в лесу. Прямо перед нами стелился пологий откос высотой ярдов в семьдесят, который затем круто спускался вниз, где притаились пятеро бандитов. Лошадей они привязали к кустам на расстоянии ста с лишним ярдов.

Снизу бандитов не было видно, однако и путей отступления у них оставалось только два — направо или налево. Убийцы не могли ни подняться вверх по отвесной стене, ни спуститься вниз, потому что там был обрыв.

Оррин спрятался за огромным камнем, а я изучающе рассматривал огромный валун и кое-что придумал. Валун находился на самом краю и запросто мог обвалиться… если ему немного помочь…

Вообще-то скатывать с гор камни одно удовольствие. Знаю, звучит глупо, но мне нравится смотреть, как они летят вниз по склону, увлекая за собой мелкие камни и всякий мусор. Поэтому я подошел к краю обрыва, оперся спиной о ствол старого, корявого дерева, а согнутыми ногами — о камень.

Всадник, которого ждали бандиты, находился уже почти рядом. Постепенно выпрямляя ноги, я стал толкать валун. Он медленно поддался, закачался, хрустя мелкими камешками, словно нехотя перевернулся, с тяжелым стуком ударился о склон, еще раз перевернулся, набрал скорость и покатился вниз. Бандиты оглянулись и сначала оцепенели от неожиданности, но когда поняли в чем дело, как овцы побежали в разные стороны.

В тот же момент Оррин выстрелил из винтовки по кустам, где были привязаны лошади. Один из полудиких мустангов встал на дыбы, а когда. Оррин снова выстрелил, он мотнул головой, сломал ветку, и понесся прочь, склонив голову в сторону.

Одинокий всадник стал подниматься на гору. Я узнал его по светло-коричневому сомбреро и замахал шляпой. Это был Торрес. Он нерешительно поднял руку, не в состоянии распознать нас на таком расстоянии.

Один из бандитов побежал к лошадям, Оррин выпустил пулю ему под ноги, и тот немедленно нырнул в кусты. Брат еще раз выстрелил по скалам, где исчез бандит, потом уселся и закурил испанскую сигару.

Было жарко. Устроившись за кучей камней, я сделал глоток воды из фляги и подумал, что бандитам еще жарче, потому что они находились на солнце, а мы укрылись в тени.

— Кажется, тем парням придется идти домой пешком, — сказал Оррин. — Может быть, это немного охладит их пыл.

Прошло с полчаса, прежде чем один из бандитов внизу захотел отличиться. Я положил пулю так близко к нему, что она, должна быть, обожгла ему бакенбарды, и он снова скорчился в скалах. Самое смешное, что бандиты были перед нами, как на ладони. Возникни у нас желание перебить их, это не составило бы никакого труда. Через некоторое время мы услышали за деревьями стук копыт и зашагали навстречу Торресу.

— Что случилось, сеньор? — Он переводил настороженный взгляд с Оррина на меня.

— Похоже, вас здесь ждали. Мы с Оррином присматривали себе землю под ранчо и обнаружили следы, а когда пошли по ним, встретили пятерых, которые лежали в засаде ниже по склону. — Я показал ему место и объяснил, что мы хотели сделать с их лошадьми, и Торрес согласился.

— Это мое дело, сеньор.

Он спустился с горы, и через некоторое время я увидел, как Торрес отвязал лошадей и разогнал их.

Когда Торрес вернулся, к нам подошел Оррин.

— Вы многое для меня сделали, — сказал Торрес, — Я этого не забуду.

— Пустяки, — ответил я. — Кстати, одного из них зовут Рид Карни.

— Gracias, сеньор Сэкетт, — продолжал Торрес. — Я думал, что так далеко от гасиенды мне ничего не угрожает, но кажется, настали времена, когда вообще нельзя чувствовать себя в безопасности.

По дороге обратно к Море я молчал, давая возможность Оррину и Торресу познакомиться поближе. Торрес — порядочный человек, я знал, Оррину он понравится. Как и мой брат должен прийтись по душе мексиканцу.

Торрес свернул к ранчо, а мы поехали в Мору. спрыгнули с лошадей напротив салуна и вошли вовнутрь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, кто здесь собрался. Во-первых, в баре не было ни одного мексиканца, во-вторых, я увидел много лиц, запомнившихся при встрече с Пони-Рокс. Мы нашли место у стойки и заказали виски.

В салуне находилось, наверное, человек сорок, — грязных, запыленных, с сальными, давно не стриженными волосами, увешанных шестизарядниками и охотничьими ножами. В дальнем конце бара сидел Феттерсон, но он нас не заметил.

Мы допили виски и стали протискиваться к выходу, когда лицом к лицу столкнулись с рыжим — тем парнем, которого я проучил у Пони-Рокс.

Он хотел что-то сказать, но прежде чем успел раскрыть рот, Оррин хлопнул его по плечу.

— Рыжий! Старый бродяга! Давай-ка выйдем и поболтаем!

Рыжий соображал туговато, он пару раз моргнул, стараясь догадаться, о чем говорит Оррин, но мы выпихнули его на улицу до того, как он решил заорать. Рыжий пришел в себя и разинул рот, но Оррин громко засмеялся и с такой силой хлопнул его по спине, что чуть не вышиб из него дух.

Оказавшись за дверью, я приставил к груди рыжего нож, и у него тут же пропало всякое желание издавать звуки. То есть он немного успокоился.

— Погодите, погодите, — запротестовал рыжий, — я вам, ребята, ничего плохого не сделал, только…

— Шагай спокойно, не нервничай, — велел я, — мне не по душе неприятности. Спина болит и ужасно не хочется стрелять, так что не вынуждай.

— Я и не вынуждаю.

— Рыжий, — серьезно сказал Оррин, — ты такой парень, с которым всегда приятно встретиться. Красивый, заметный… и живой.

— Живой! — подхватил я. — Но из тебя получится не менее симпатичный труп, рыжий.

К этому времени мы отвели его в укромное место подальше от друзей. Он перепугался, глаза у него стали большими, величиной с песо. Он был похож на енота, загнанного ночью на дерево.

— Что вы собираетесь со мной делать? — запричитал он. — Послушайте…

— Рыжий, — продолжал Оррин, — на севере лежит великолепная земля. — Просторная и красивая. Там текут реки и прозрачные ручьи, а трава такая высокая, что наполовину закрывает высокого лося. Вот это земля, я тебе скажу.

— И знаешь что, рыжий? — вставил я, — мы думаем, тебе стоит на нее поглядеть.

— Да, точно. — Оррин говорил совершенно серьезно. — Мы будем скучать, если ты уедешь от нас. Но если останешься, то скучать не будем.

— У тебя есть лошадь, рыжий?

— Да, конечно. — Он переводил взгляд то на меня, то на брата. — Конечно, у меня есть лошадь.