Остров безветрия - Валерий Воскобойников Страница 24

А сегодня вы пришли и впервые за последние сорок лет спросили меня о подробностях того трагического плавания.

Теперь рассказывайте вы. Всё, что знаете о нём.

Был рад помочь вам

— Мы не знаем подробностей, — сказал Максим. — Мы прочитали дневники капитана до того места, где он уходит на остров Безветрия.

— Теперь вы понимаете, что на этом они и оборвались…

Иван Петрович помолчал.

— Где вы нашли эти дневники, точнее говоря, копию дневников?

— В сундуке, у нас дома, — стала объяснять Оля. — Моей бабушке в начале войны их отдал её сосед на сохранение. — И точно такие же дневники есть в Музее Арктики, их принёс молодой военный в начале войны.

— Видимо, это был сын капитана, Николай Юрьевич. Он ведь мне говорил, что сделал две копии… Вам известно что-нибудь о его судьбе?

— Нет, — сказал Максим.

— Жаль. Мы общались с ним мало, но доброе сердце легко разглядеть сразу.

… Ребята приехали в Тарховку, когда солнце было в небе высоко, а сейчас уже темнело.

Двоюродный правнук накрыл на стол и позвал гостей поужинать.

Прощаясь, Иван Петрович каждому уважительно пожал руку.

— Был рад помочь вам своими воспоминаниями, — повторил он на прощание несколько раз.

В электричке

Они возвращались в город. В электричке было светло и пусто. Они сели все вместе на две скамейки и смотрели в окно. За окном была темень, мелькали деревья, дома с освещёнными окнами.

И Оля подумала, как это удивительно получается: ещё несколько недель назад все они шестеро были сами по себе и не очень-то интересны друг другу. А сейчас едут вместе в пустой электричке. Кроме них в вагоне никого. А у них есть общая тайна, общее дело. Наверно, это и называется дружбой, когда люди делают общее дело.

Оля посмотрела на Максима и удивилась, как это она совсем недавно считала его Злейшим Врагом номер один. Та недавняя Оля показалась ей сейчас просто дурочкой.

«Здорово, что мы едем все вместе и дружим», — подумала она и чуть не сказала эти слова вслух. А если бы сказала их, то никто бы и не удивился, потому что каждый из них в эту минуту думал точно так же.

Письма от Николая Палтусова

Вечером Алины мама и папа рассматривали старинные фотографии в альбоме. Оля тоже любила их рассматривать.

В прабабушкином альбоме были открытки со старинными поздравления ми: «С Рождеством Христовым, «С праздником Святой Пасхи». Так до революции прадедушка Оли, извозчик Савелий, поздравлял прабабушку кухарку Марусеньку. Потом была их общая фотография: прабабушка Маруся — молодая девушка в красивом длинном платье и прадедушка Савелий — усатый кавалер в пиджаке, с галстуком бабочкой, в сапогах с галошами и с тростью.

— Мама, ты так на прабабушку похожа! — каждый раз удивлялась Оля и сейчас удивилась тоже.

Там же, в альбоме, лежало письмо товарищей красноармейца Савелия к уважаемой Марии Степановне о том, что муж её геройски погиб в бою с бандитами.

В другом альбоме были фотографии бабушки Зины и дедушки Бориса. Пионерский отряд, все коротко подстрижены, все в одинаковых футболках. В первом ряду мальчишки легли на пол, следующие два ряда сидят, последний ряд — стоит.

Один из мальчишек, опиравшийся локтем о пол, чему-то улыбался.

«Я всегда был у твоих ног», — такая была надпись на обратной стороне фотографии.

— Это твой дедушка, — объясняла мама. — Он был весельчаком. Они с бабушкой вместе учились и вместе пошли на завод. И точно — даже на фотографии с надписью «Бригада N 5 Механического цеха» они были рядом, и дедушка улыбался.

Дедушка провоевал всю войну, вернулся целым, невредимым и по-прежнему весёлым! Через год, однажды в выходной поехал их цех за грибами в лес. Дедушка больше всех шутил и пел смешные песни. А из леса ехали без него. Он подорвался в лесу на мине, оставшейся от войны. Через шесть месяцев родилась мама…

Сколько раз смотрела Оля эти старые альбомы с фотографиями и поздравительными открытками, и всегда лежали в альбоме два письма, сложенные треугольником. В скобках под бабушкиным адресом на них было написано: «Передать Вере Дмитриевне Палтусовой».

Только сейчас Оля обратила внимание на фамилию. Она даже вздрогнула.

— Мама, откуда эти письма?!

— С фронта. Ты же видишь — обратный адрес «полевая почта». Наш довоенный сосед писал своей жене. Он думал, вдруг она пришлёт моей маме свой адрес, а мы ей перешлём письма. Но адрес она не прислала, и он тоже не вернулся с войны.

Получалось, что Оля много раз держала в руках письма от сына капитана Палтусова и не догадывалась об этом!

— Можно, я их почитаю?

— Что ты, Оля! — испугалась мама. — Чужие письма читать нельзя. Я сама их ни разу не читала.

— Теперь это не письма, а исторический документ эпохи, — сказал папа. А документы читать можно.

Папа развернул письмо.

«Дорогой мой Николай Николаевич!

— Надо же, — удивился папа, — как будто мне это письмо написано.

Через несколько минут на нас пойдут фашистские танки. В бинокль видно, они уже выстроились. Мы не отступим, но останемся ли жить - не знаю. У нас осталось по две гранаты на каждого, а у пушкарей почти нет снарядов. Как бы я хотел, чтобы это письмо было не послед ним! Как бы хотел написать тебе ещё много писем или быть сейчас с вами, подбрасывать тебя в воздух, чтоб ты смеялся у меня в руках. Но времени мало, а надо сказать самое главное. Я уверен, ты вырастешь умным, добрым и смелым, как твой дед. Недавно я прочитал его дневники… Я знаю, ты воспитаешь своих детей так, что они будут помнить нас и продолжать наши дела. Потому что самое святое дело теряет смысл, если у него нет продолжателей. Помни меня и моих друзей. Знай, что сейчас мы отдадим наши жизни, чтобы жил ты и твои дети. Я пишу тебе, как большому и умному чело веку. А тебе всего лишь два года! Если бы ты знал, как я мечтаю увидеть нашу победу своими глазами!

Твой отец командир батальона Николай Юрьевич Палтусов».

— Вот видишь, — сказала мама и отвернулась, чтобы вытереть слёзы. — Не зря мы храним в сундуке его тетради. Вдруг объявится сын. Прочитает письмо и будет знать об отце.

— Да, — проговорил папа, осторожно складывая письмо, — это и на самом деле документ эпохи. Его, пожалуй, в музей надо сдать, чтоб все читали, все знали.

— А вдруг он не погиб в том бою, спросила Оля с надеждой. — Он же и второе письмо прислал.

Папа развернул второе.

«Милые мои Верочка, Николенька и Изабелла!

Изабелла, видимо, его родственница, объяснил папа.