Держатель Знака - Елена Чудинова Страница 23

Военный инженер Алексей Никитенко присвистнул.

— Вы уверены, что не ошибаетесь? — с некоторой живостью обернувшись к Сереже, спросил Некрасов. Сережа пожал плечами.

— Некрасов, это неправдоподобно, — с сомнением проговорил Вишневский.

— Вы можете его описать?

— Могу.

Из передней послышался звук повернувшегося

в двери ключа. Прозвучали быстрые шаги, и в гостиную стремительно ворвался широкоплечий офицер лет двадцати пяти — светло-русый, кудрявый, сияющий открыто дружелюбной широкозубой улыбкой.

— Мое почтение, господа!

— Кстати, граф. Что у Неклюдова?

— А наиблагополучнейше. Обручев подготовлен идеально. — Вошедший плюхнулся в кресло. — Всего-то хлопот осталось — перевесить флажки. И, пожалуй, еще кое-что в дополнение к флажкам. Словом — чисто декоративная работа. Тьфу, устал. Тутти, детка, будь ангелом и швырни в меня чашкой чаю!

— С солью?

— С лягушками.

— Ты сам лягушка.

— Тогда швырни меня в чай. Только скорее. Ага, с молоком… — Подняв голову от чашки, вошедший столкнулся взглядом с Сережей, мучительно пытающимся сопоставить это неожиданно возникшее лицо с тем, смутно припоминаемым сквозь туман болезни. — Что, трудно припомнить, где это нас друг другу представили? — Офицер рассмеялся так заразительно весело, что Сережа, колебания которого мгновенно рассеялись, не смог не рассмеяться в ответ. — А ты меньше похож на покойника, чем в последнюю встречу. Граф Платон Зубов.

— Я рад. Мне представляться уже излишне?

— Ладно, господа, к делу, — суховато заметил Некрасов.

— Ярко выраженный тип семита, — с расстановкой заговорил Сережа. — Что еще?.. Впалая грудь, узкие плечи, покатые, средний рост, худ…

— Странно, похоже на то.

— Что похоже?

— Блюмкин в Чеке.

— Он-он! — почти радостно воскликнул Зубов. — Да что вы его спрашиваете — был у него досуг для наблюдений! Вы меня спросите — сам видел, сразу узнал. — Отставив чашку, недавний Сережин спаситель хлопнул приставленными к ушам ладонями. — Ушастый такой еврейский парнишка!

— Неужели — альянс с эсерами? — обращаясь к Некрасову, с сомнением протянул Вадим.

— Если так, — усмехнулся Никитенко, — мы разумно не стали делать на них ставку после того, как не разлей вода друзья большевики поприветствовали их на съезде пулеметами. А было заманчиво.

— Было глупо не воспользоваться благоприятной ситуацией, — хмуро отрезал Некрасов.

— Кроме того, подобный расклад и сейчас сомнителен. После съезда-то… — Вишневский негромко рассмеялся. — Более остросюжетной комедии стены Большого театра, сдается мне, допрежь не видали. Кто помнит? Большевиков просят выйти в фойе для обсуждения внутрифракционных вопросов. Через час в фойе высовываются недоумевающие эсеры — и обнаруживают, что «внутрифракционные вопросы» обернулись расстановкой пулеметов.

— Нет, появление Блюмкина, при условии, простите, Зубов, что это на самом деле Блюмкин, скорее случай, чем указание на что-либо между большевиками и эсерами. Во всяком случае, ввиду предстоящего мятежа я со вверенными мне силами не намерен уклоняться от сотрудничества.

— Да и не могли же они так скоро позабыть расстрел Александровича. Это своего рода гарантия их искренности.

— Ох и черт все дери — прямо как в родимом корпусе! — вскакивая с места, взорвался Зубов. — Господа высоколобые, да сойдите же вы с академических высот на бренную-то землицу! Когда ж до вас дойдет наконец, что мы уже третий год как вступили в войну, где вся этика летит к чертовой бабушке!! Это вам не германская!! В шашки хотите играть по шахматным правилам и думаете, с рук сойдет? Нам, прости Господи, противничек достался без рыцарских предрассудков… У них своя логика — и логика эта, если хотите, Некрасов, это простейшая логика преступного мира. Да и Чека — та же малина. Все просто, как апельсин. Каторжная связь для блатарей не помеха резать своих — вот ваш съезд! — а резня не помеха служить пахану, который силен, обида за товарищей тут весьма слабая. Обижаться на сильного не в блатной логике. И — круговая порука. Взять хоть роль Посполитой Мумии [25]во время пресловутого мятежа, от которого мы что-то нынче никак не отстанем… Форменный адюльтер! Эта воистину полезная особа работала единовременно и на мужа и на любовника, но суть скандальчика не в этом, а в том, что была у любовника, то бишь в Трехсвятительском переулке в штабе эсеров, публично накрыта! В то время как Картавец [26]судорожно расшаркивался в посольстве, уверяя в оной особы архиневиновности…

— Видите ли, прапорщик, — случайно поймав недоумевающий Сережин взгляд, пояснил Никитенко, — у Блюмкина при убийстве графа Мирбаха было при себе письменное благословение Дзержинского на сию акцию. Этот факт выплыл, и скомпрометированный Дзержинский вынужден был на полгода уступить Петерсу пост председателя ВЧК.

— А потом — преблагополучно на него вернуться! И Блюмкин вернулся — с какой стати отказываться от такого ловкача в грязных делишках? Да большевики ради общего блага родную мать стрескают, как фаршированную щуку! Черт их разберет, когда они вместе, когда врозь… Я бы на праведный гнев эсеров ставить не стал.

— А кто этот Блюмкин? — спросил Сережа, припоминая похожую на цаплю фигуру человека в черном

— Кровавый шут, — пожав плечами ответил Вишневский. — Отирается в литературных кругах.

— А, позер и истерик, как все блатари и товарищи. Водит смотреть на расстрелы любопытных дамочек и поэта Есенина. Как-то хвастался перед Мандельштамом пачечкой ордерочков на арест и на расстрел. Чин чином оформленная толстая пачка ордеров, только одна графа не вписана — фамилия жертвы. Но представьте, — Зубов одобрительно рассмеялся, — этот шпак чуть ли не морду ему бить кинулся! Вырвал эти ордера у Яшки, стал топтать ногами… Даже жаловаться куда-то ходил. Глупо, конечно: у них же рука руку моет — опять логика блатных.

— Прапорщик, Вы можете отдыхать. На будущей неделе, господа, надо выходить на связь с эсерами — и мы таки на нее выйдем. Вы перегибаете палку, граф. Необходимо использовать все, что у нас есть.

«Господи, как странны эти разговоры, эти просчеты вариантов, с кем и против кого, — подумал, откидываясь на плюшевые подушки, Сережа, внезапно ощутив усталость. — Насколько проще на передовой».