Патриоты - Джек Кавано Страница 22

Молодой человек запнулся на полуслове.

— Мама, — неожиданно спросил он, — и давно ты здесь сидишь?

— Дай-ка подумать, — протянула она и внезапно ответила вопросом на вопрос: — Когда ты пробежал мимо моего окна?

Исав вернулся к своему стулу.

— Что ты пытаешься мне сказать?

— О, ничего, дорогой. Я подумала, пусть Слово Божье скажет за меня.

— По-твоему, я совершаю что-то постыдное?

— Я твоя мать, а не судья. И я молю Создателя, чтобы ты нашел счастье, которое Он уготовил тебе. Ты хороший человек, и, если я что-либо за свою жизнь узнала о Нем, то это одно: Он награждает верность и никогда злобу, зависть и обман.

На одну долгую минуту Исав уткнулся взглядом в пол. Он думал о Джейкобе и Мерси. Джейкоб получил жену обманным путем. Почему-то ложь помогла брату. Однако Исав знал: этот аргумент не подействует на мать, а потому предпочел промолчать. Избегая ее взгляда, он медленно поднялся.

— Я видела тебя и Мерси в саду той ночью, — отчеканила Энн.

Это признание ошеломило Исава.

— И я видела, как ты смотрел на нее тогда за обедом. Ты ведь все еще любишь ее?

Молодой человек не ответил.

— Исав, она замужем! Оставь ее. Уверена: у Создателя есть для тебя женщина, но Он не в силах помочь тебе обрести ее, пока ты одержим Мерси.

«Одержим». Это слово отозвалось в Исаве болью. Он любил Мерси. Любовь, а не одержимость двигала им. И если обратиться к Библии — источнику, из которого черпала мудрость мать, — то разве не она учит, что любовь никогда не сдается?

— Хорошо, — сказала Энн, — вижу, мне не удалось до тебя достучаться. Просто обещай подумать над моими словами. — Она посмотрела на шрамы и черные отметины на руках сына. — Знаю, ты борец. И я молю Господа: пусть Он одарит тебя мудростью знания, когда бороться, а когда — отступать.

Воспользовавшись последними словами матери, Исав поспешил сменить тему разговора.

— Кстати об отступлении… Что бы ты сказала, узнав, — спросил он, — что я всерьез подумываю перебраться в Англию?

Теперь настала очередь Энн опустить глаза.

— Я буду скучать, — призналась она. — И хотя эта мысль никогда не приходила мне в голову, я не удивлена. Пылкая преданность Англии делает твое положение уязвимым и опасным. Говоря откровенно, мне трудно представить себя не англичанкой. — Она остановилась, глубоко вздохнула и, глядя сыну в глаза, спросила: — Ты уже сказал отцу?

— Нет.

— Думаю, это лучше сделать сейчас, до его отъезда. — Она поднялась и оправила платье. — Одному Богу известно, когда вам вновь доведется свидеться. Могу я поехать с тобой?

Исав улыбнулся.

— Я был бы счастлив.

Энн потянулась к сыну и дотронулась до его руки.

— И, пожалуйста, обещай подумать над моими словами. Не отказывайся от Бога, сынок, — Он от тебя не отказался.

Лицо Исава осветила широкая улыбка, и он ласково похлопал мать по руке. Однако от обещаний воздержался.

В ту самую минуту, когда Энн и Исав вошли в комнату, саквояж Джареда с грохотом опустился на пол.

— Собрался, дорогой?

Старый капитан буркнул что-то невразумительное. Он только что в третий раз затянул на саквояже ремни. Энн предоставила Исаву самому вести разговор.

— Отец, я должен тебе кое-что сказать, — начал молодой человек.

— И лучше поскорее, а то корабль выйдет в море без меня, — пошутил Джаред, — если только поездку опять не отложат.

— Я думаю перебраться в Англию. Навсегда.

Джаред выпрямился, глянул на сына и тотчас повернулся к платяному шкафу. Нырнув в него с головой, он заговорил:

— Не будь дураком, — казалось, слова доносятся со дна колодца. — В Англии тебе делать нечего.

— Мне нечего делать в Америке! — вскипел Исав.

Джаред отошел от шкафа и принялся рассматривать башмаки, которые только что извлек из ящика, затем швырнул их обратно.

— Все, что тебе нужно, находится здесь, в Америке! — сердито возразил он. — Твоя семья, твое дело. Хватит быть эгоистом, подумай хотя бы раз в жизни о других.

Исав изо всех сил сдерживал клокочущую в нем ярость.

— А я и думаю о семье, — произнес он ровным голосом. — О будущем нашей семьи. Если беспорядки продолжатся, парламент Англии будет вынужден применить силу и в колониях установят военное положение. Если мы перейдем на сторону мятежников, можем обанкротиться! В этом случае, доказав свою преданность Англии, я смогу спасти хотя бы часть нашего имущества.

— Поздно что-то менять, — ответил Джаред. — Жребий брошен. Наши предки покинули Англию, потому что не желали мириться с притеснениями; они жизнь свою положили за это. Пришло время бороться за то, что по праву принадлежит нам. Политическим путем — если возможно, оружием — если необходимо.

— Не могу поверить, что ты позволил задурить себе голову этой чушью, — взорвался Исав.

— Это наша земля! — возвысил голос Джаред. — Будущее Морганов в Америке, не в Англии. И всякий Морган, отказавшийся бороться за свою страну, хуже дезертира! Я ясно выражаюсь?

В эту минуту с треском распахнулась дверь, голоса Мерси и Джейкоба вырвались в коридор. Джаред схватил саквояж и быстрым шагом вышел из спальни, Энн и Исав устремились за ним.

Мерси:

— Уезжай! И если, вернувшись, не найдешь меня дома — забудь про меня!

Джейкоб:

— Никуда ты не денешься. Хватит спорить.

Джаред Исаву:

— Мы обсудим это, когда я вернусь.

Исав:

— А если будет слишком поздно?

Джаред:

— Это что — угроза?

Энн:

— Джаред, не будь таким агрессивным. Поспеши, ты опоздаешь на корабль.

Мерси:

— Мне не следовало выходить за тебя замуж!

Джейкоб:

— Как это похоже на тебя. Полагаешь, любой мужчина мечтает заполучить тебя в жены?

Энн:

— Джейкоб, ты что — тоже уезжаешь?

Мерси:

— Да, он уезжает… Он оставляет меня одну и…

Исав, обращаясь к Мерси:

— Хочешь, я буду навещать вас с мамой?

Джейкоб:

— Навещай мать, но держись подальше от моей жены!

Энн:

— Он не имел в виду ничего дурного, Джейкоб.

Мерси:

— Хоть кто-то за меня переживает.

Джаред:

— Не пора ли нам уходить? Я опоздаю на корабль!