Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник) - Жорж Блон Страница 20

Но слава Жана Бара сослужила ему и плохую службу. Англичане отказывались обменивать его на своих капитанов, пленников Франции.

Жан Бар обладал удивительной властью над людьми. Английский хирург форта так к нему расположился, что стал его сообщником. В пакете с бинтами, который он однажды принес, была спрятана пилка. И с этого момента пленники вступили в рискованную игру.

Двум юнгам, которые служили при Форбене и Баре, было разрешено выходить в город по причине возраста и безобидной внешности. Однажды они обнаружили в лодке мертвецки пьяного моряка. Они оглушили его, отволокли на пустырь, а лодку спрятали. Четвертым сообщником стал уроженец Остенде, друг англичан и кузен Жана Бара. В некоторых случаях родственные отношения играют решающую роль. Кузен, извещенный юнгами, незаметно переносит в украденную лодку все необходимое для бегства морем: компас, два весла, пиво, хлеб, немного колбасы.

Однажды ночью Жан Бар раздвигает заранее подпиленные решетки. Помогает еще слабому Форбену вылезти первым, вылезает сам и тихим голосом зовет Во-Минара.

– Я не смогу пролезть. Я слишком толстый, – отвечает Во-Минар.

Он все же попытался, но тщетно.

– Не судьба. Уходите, дай вам Бог удачи.

Почти всю ночь Во-Минар, чтобы обмануть часовых, меняя голос, изображает оживленный разговор пленников.

Оба юнги и остендский кузен ждут снаружи. Появляется и хирург, чтобы сделать последнюю перевязку и попрощаться с теми, ради кого предал своих соотечественников. Все идут по тропинке к морю. Остается преодолеть последний проход, охраняемый часовым. Неужели придется его задушить? На вопрос англичанина: «Кто идет?» – Жану Бару удается без акцента ответить: «Рыбаки». Часовой пропускает группу.

Форбен держит руль, Жан Бар и оба юнги орудуют веслами. Лодка «рыбаков» удаляется в сторону Франции.

Через два дня настоящий рыбак из Сен-Мало замечает лодку. «Наверное, потерпевшие кораблекрушение». Он приближается к лодке, узнает Жана Бара:

– Месье, я имел честь служить на вашем корабле. Не желаете подняться на борт моей посудины? Или взять вас на буксир?

– Спасибо, мы почти дома.

Через пятьдесят часов после отплытия от плимутского побережья беглецы, которых на почтительном расстоянии сопровождает рыбак, высаживаются на пляж Эрки, неподалеку от Сен-Мало. Еще через несколько недель вернувшийся в Дюнкерк Жан Бар получает звание капитана первого ранга.

Людовик XIV с удовольствием слушал его забавные рассказы. Какова же была его радость, когда в 1693 году он узнал, что под началом Турвиля Жан Бар проявил чудеса храбрости, потопив в битве при Лагуше шесть вражеских кораблей. Постоянно вступая в бой, он сопровождал торговые суда (в общей сложности около сотни), которые везли во Францию долгожданный груз зерна. Он нападал на английские фрегаты и брал их в плен, захватил также несколько конвоев с провизией и с боеприпасами. «Король-солнце» вручил корсару грамоту о возведении в дворянство, наградил крестом Святого Людовика и пожаловал право внести в свой герб цветок лилии.

Через три года, после многих других подвигов, Жан Бар, кумир французского военного флота и простого люда, наводивший ужас на врагов, был снова вызван в Версаль. Ему исполнилось сорок шесть лет. По меркам той эпохи он был уже почти старик, но по-прежнему оставался атлетом и взгляд его лучился энергией.

– Жан Бар, – сказал король, – я назначаю вас командующим эскадрой.

Корсар поклонился согласно протоколу, потом поглядел монарху прямо в глаза:

– Сир, вы поступили правильно!

Подписание в 1697 году Рисвикского мира обескуражило корсаров, в том числе и Жана Бара, который удалился в Дюнкерк, к семье. Он был женат дважды и, хоть и редко бывал на суше, успел обзавестись тринадцатью детьми, девочками и мальчиками. Наконец пришла добрая весть о конфликте, разгоравшемся в борьбе за испанское наследство. Предлог не важен. Жан Бар ускорил снаряжение своей дюнкеркской эскадры. В пятьдесят один год, все еще энергичный и крепкий как скала, он следил за всеми работами лично, в любую погоду. Ранняя весна 1702 года выдалась холодной. Жан Бар простудился, он кашлял, бредил в лихорадке. Пневмония одержала верх. 20 апреля 1702 года корсар, бросавший вызов ядрам и бурям, скончался. Людовик XIV, узнав, что его семья оказалась в нужде, назначил вдове пенсию в 2 тысячи ливров.

Моряки, следовавшие за гробом, повторяли:

– Такого великого командира у корсаров больше не будет.

Но в корсарской войне появился еще один великий капитан.

Вначале «свободный корсар», потом капитан второго ранга в Королевском флоте. Очень быстро его добыча стала обильной и богатой. Попав в плен к англичанам, он бежит из Плимута и добирается до Сен-Мало. После памятного боя с крупным кораблем «Нон сач» Людовик XIV принимает его в Версале. Его успехи на море приносят ему дворянство и крест Святого Людовика, затем он получает патент командира эскадры. Постойте, что это – недоразумение, повтор предыдущей истории? Нет, сходство на этом заканчивается. Герой под стать Жану Бару, но на двадцать три года моложе своего предшественника. Это – малоец по имени Рене Дюге-Труэн.

«Рене Труэн, сир дю Ге, известный под именем Дюге-Труэна, родился в Сен-Мало в 1673 году. В 1689 году добровольно поступил на службу на корсарский корабль». Биография, изложенная в словарях и школьных учебниках, искажает правду. В шестнадцать лет Рене Труэн если и был добровольцем, то только в играх, фехтовании и ухаживании за девушками.

Когда он родился, его отец Люк Труэн де ла Барбине, богатый судовладелец, произнес приговор, которого можно было ожидать в то время от главы многочисленного семейства:

– Этому идти в священники!

Рене отправили в Реннский коллеж, далее его ждала семинария. Но после смерти отца (1688) Рене бежал в Каи, потом в Руан и, наконец, в Париж. Ему в наследство досталось поместье Ге. К тому же он был красивым парнем, обладал хорошими манерами, с ранних лет отличался самомнением. Ростовщики и девицы легкого поведения оспаривали его внимание. Его старший брат, как и отец, тоже Люк, почуял опасность: «Ко мне, малыш!» Юного повесу вернули в Сен-Мало, запихнув в почтовую карету. А еще через неделю отправили «добровольцем» (а значит, без денежного содержания) на борт «Трините» («Троица»), одного из судов семейной флотилии, который был предназначен исключительно для корсарской войны.

Многие великие моряки (в их числе Нельсон) страдали морской болезнью. Добровольца, которого теперь именовали Дюге-Труэн, перегнувшегося через планшир, немилосердно рвало, пока вокруг свистели ядра, зато потом он отважно бросался в абордажный бой. Он справился со своим недомоганием. После двух походов семья решила, что теперь он достоин командовать кораблем. Ему доверили «Даникан» – корабль довольно медленный, четырнадцать пушек которого страха врагу не внушали. Дюге-Труэн собирал жатву у берегов Исландии, где в основном промышляли английские и голландские рыбаки, а потому добыча была жалкой. Но потом он командовал и другими кораблями. В двадцать один год несостоявшийся семинарист уже имел за плечами опыт капитана пяти кораблей.