Кенилворт - Вальтер Скотт Страница 2

То же самое обвинение было поддержано и распространено автором «Республики Лестера» — сатиры, направленной прямо против графа Лестера и обвинявшей его в самых ужасных преступлениях и, между прочим, в убийстве его первой жены. На это есть указание и в «йоркширской трагедии» — драме, ошибочно приписываемой Шекспиру, где некий булочник, решивший уничтожить всю свою семью, сбрасывает жену с лестницы, причем делает следующий намек на предполагаемое убийство супруги Лестера:

Чтоб смолкла баба — шею ей сверни!

Вот так и поступил один вельможа.

Читатель увидит, что я заимствовал некоторые эпизоды и имена из книги Эшмоула и более ранних источников. Но впервые я познакомился с этими событиями более приятным образом — прочитав некие стихи. В юности бывает время, когда поэзия более властвует над нашим слухом и воображением, нежели в зрелом возрасте. В этот период еще не установившихся вкусов автору очень нравились стихи Микла и Лэнгхорна — поэтов, которые, отнюдь не будучи бездарными в высших таинствах своего искусства, славились мелодичностью стиха, превосходя в этой области большинство других поэтов. Одним из таких произведений Микла, которое особенно нравилось автору, была баллада — или, скорее, нечто вроде элегии — о замке Камнор-холл. Ее, вместе с другими стихами этого поэта, можно найти в «Старинных балладах» Эванса (том IV, стр. 130), где творчество Микла представлено весьма щедро. Первая строфа производила особенно магическое впечатление на слух юного автора, да и сейчас еще ее очарование не совсем исчезло. Впрочем, некоторые другие строфы звучат довольно прозаично.

ЗАМОК КАМНОР-ХОЛЛ

Росою ночь траву покрыла…

Луна сияньем с облаков

И стены замка серебрила

И кроны темные дубов.

Все смолкло в рощах и в долине,

И воцарилась тишина…

И лишь несчастная графиня

Вздыхала в башне у окна:

«О Лестер, вспомни на мгновенье

Все клятвы, данные тобой!

Ужель навеки заточенье

Мне предназначено судьбой?

Сюда верхом, покрытый пылью,

Ты не спешишь уже давно…

И я жива или в могиле -

Тебе отныне все равно.

Где годы жизни незабвенной

И счастье жить с родным отцом?

Муж не терзал меня изменой,

Страх не давил меня свинцом.

С зарей румяной я вставала,

Цветка и птицы веселей,

Как жаворонок, распевала

Весь день в тиши родных полей.

Да, я равняться красотою

С придворной дамой не должна!

Зачем же, граф, была тобою

Из дому я увезена?

Ты уверял, что я прекрасна,

Когда просил моей руки,

Ты плод сорвал рукою властной,

Кругом осыпав лепестки.

Лишилась роза аромата,

И блекнет лилии наряд…

Но тот, кто славил их когда-то,

Один лишь в этом виноват.

Я вижу с болью, как презренье

Любви даровано в ответ:

Вот красоты уничтоженье,

Вот смерть цветка под вихрем бед!

Прелестны дам придворных лица,

Там царство высшей Красоты…

И с нею не дерзнут сравниться

Востока пышные цветы.

Зачем же бросил, граф мятежный,

Ты царство лилий, царство роз,

Чтоб отыскать подснежник нежный,

Который в тихом поле рос?

В глуши деревни я б затмила

Своей красой любой цветок,

Меня б назвал навеки милой

Плененный мною пастушок.

О Лестер, упрекать я вправе!

Не блеск красы тебя прельстил,

А золотой венец тщеславья

Блеснул — и ты меня забыл!

Зачем же ты, едва влюбился

(Какой тебе и мне урок!),

На сельской девушке женился?

Ты в жены взять принцессу мог!

Зачем ты мною восхищался,

Любуясь смятым лепестком?

Зачем на миг любви предался

И навсегда забыл потом?

Проходят поселянки рядом

И мне, склоняясь, шлют привет…

Завидуя моим нарядам,

Они моих не знают бед.

Их счастью нет конца и края,

А я блаженства лишена,

Они смеются — я вздыхаю,

Их жребий скромен — я знатна!

Но выпал мне удел ужасный!..

Как стонет сердце от обид!

Я как цветок, что в день ненастный

Дыханьем ветер леденит.

Жестокий граф! В уединенье

И то нарушен мой покой…

От слуг твоих терплю гоненья,

Они глумятся надо мной.

Вчера под вечер зазвонили

В часовне вдруг колокола,

И взгляды слуг мне говорили:

«Графиня, смерть твоя пришла!»

Крестьяне мирно засыпают,

А я не сплю в тиши ночей…

Никто меня не утешает,

Один лишь разве соловей.

В оцепененье я застыла…

Опять звучат колокола,

Как бы пророча мне уныло:

«Графиня, смерть твоя пришла!»«

Так в замке Камнор-холл страдала

Графиня — жертва бед и зла…

Она томилась, и вздыхала,

И слезы горькие лила.

Забрезжило зари мерцанье

На замка сумрачных зубцах…

Раздались вопли и стенанья,

И в них звучал смертельный страх.

И трижды скорбный звон пролился

Над сумраком окрестных сел,

И трижды ворон проносился

Над мрачной башней Камнор-холл.

Завыли псы по всей долине,

И дуб зеленый зашуршал,

И в замке никогда отныне

Никто графини не видал.

Пиры да балы прекратились,

Их блеск в забвенье отошел

С тех пор, как духи поселились

В пустынном замке Камнор-холл,

И замок девушки минуют,