1000 белых женщин. Дневники Мэй Додд - Джим Фергюс Страница 2

В сентябре 1874 года великий Вождь Чудесное Снадобье, он же Маленький Волк, совершил многодневный путь в Вашингтон вместе с делегацией соплеменников с единственной целью – установить долгосрочный мир с белыми. Перед тем как отправиться в дорогу, он посвятил значительное время неспешному обсуждению различных вариантов мирного договора на Совете сорока четырех вождей и прибыл в столицу нового государства с совершенно неслыханным (впрочем, по индейским традициям – вполне естественным) планом, который обеспечивал безопасное будущее его исстрадавшемуся народу.

Вождя приняли в Вашингтоне со всеми почестями и помпой, что полагаются при визите главе иностранного государства. На официальной церемонии в Капитолии при участии президента У. С. Гранта и членов Чрезвычайной комиссии Конгресса Маленькому Волку вручили Президентскую Медаль мира – внушительный, богато гравированный серебряный медальон – который вождь, чуждый какой бы то ни было намеренной иронии, надел на себя во время последней битвы шайеннов как свободного народа против армии США. На одной стороне медали был выгравирован профиль Гранта, а по кругу шла фраза: ДА ПРЕБУДЕТ С НАМИ МИР СВОБОДА СПРАВЕДЛИВОСТЬ И РАВЕНСТВО. На другой стороне были изображены: открытая Библия, венчающая горку из граблей, плуга, топора и прочей сельскохозяйственной утвари с надписью поверху: ДА ПРЕБУДЕТ МИР И ДОБРАЯ ВОЛЯ С ЧЕЛОВЕКОМ, 1874.

При этом историческом событии присутствовала также супруга президента, Джулия, которая упросила мужа позволить ей прийти на церемонию, чтобы увидеть индейцев в их самом торжественном облачении; и, кроме того, самые авторитетные представители вашингтонской прессы. Церемония состоялась 18 сентября 1874 года.

На старинном дагерротипе Ассамблеи изображены шайенны в своем богатейшем церемониальном облачении: изысканно вышитые мокасины, кожаные штаны в обтяжку с бахромой из лосиных зубов понизу; рубахи из оленьей кожи, с поразительным мастерством украшенные по швам бисером и иглами дикобраза. Их волосы были унизаны сплющенными серебряными монетами и медной проволокой, а косы переплетены лентами из меха выдры. Жители Вашингтона прежде не видывали ничего подобного!

Пятидесятилетний Маленький Волк выглядел по меньшей мере на десяток лет младше своих лет. Стройный, мускулистый, с орлиным носом; раздутые ноздри, высокие скулы, бронзовая кожа с многочисленными ямками – следами ветряной оспы, поразившей шайеннов в 1865 году. Вождь был невысок ростом, но держался с большим достоинством, задрав подбородок вверх, с выражением неукротимости и вызова на лице. Его манеру поведения газеты позже охарактеризовали как «высокомерную» и «возмутительную».

Маленький Волк общался с белыми через переводчика по имени Амос Чепмэн, из Форта-Сапплай, штат Канзас. И сразу перешел к сути дела: «Таков уж обычай шайеннов, что все новорожденные принадлежат к роду своей матери, – начал он, обращаясь к Президенту Соединенных Штатов, но не глядя ему в глаза – ибо это считалось в его племени знаком неуважения. – Мой отец был из арапахо, а мать – из шайеннов. Я был воспитан шайеннами, и я – шайенн. Но я всегда мог свободно ходить к арапахо, так что приобщился и к их образу жизни. И мы считаем, что это хорошо». В этот момент своей речи Маленький Волк с удовольствием бы затянулся трубкой, чтобы дать присутствующим обдумать его слова. Однако Великий Белый вождь, с присущими всем белым дурными манерами, и не подумал приготовить трубку для столь важного собрания.

Вождь продолжал: «Мы, Люди [самоназвание шайеннов – Tsitsistas] – небольшое племя, не столь многочисленное, как сиу или арапахо; мы никогда не стремились излишне плодиться, ибо понимаем, что Земля может вынести лишь определенное количество Людей, так же, как медведей, волков, лосей, антилоп и прочих животных. Ведь именно так поддерживается порядок в природе: когда какого-то вида становится слишком много, он начинает голодать и не дает потомства, пока снова не приходит к норме. Пусть лучше нас будет немного, зато мы будем есть вдоволь, чем увеличимся в числе, но станем голодать. Однако из-за болезней, что вы принесли нам (здесь Маленький Волк тронул себя за покрытую оспинами щеку), и из-за войны, которую вы нам навязали (он коснулся своей груди; вождь был не один раз ранен в сражениях), нас теперь слишком мало. Скоро Люди совсем исчезнут, подобно бизонам в здешних краях. Я – Вождь Чудесное Снадобье. Мой долг – обеспечить выживание моего народа. И для этого нам придется войти в мир белых людей – чтобы наши дети стали членами вашего племени. Поэтому мы просим Великого Отца дать тысячу белых женщин нам в жены, и пусть они научат нас и наших детей, как нам начать новую жизнь в мире, где больше нет бизонов».

В зале раздался дружный вздох, послышались изумленные восклицания. Прерывать мужчину во время речи, кроме как тихими возгласами одобрения, считалось у шайеннов верхом неучтивости, и поднявшийся шум сильно разозлил Волка. Но он не вышел из себя, так как уже знал, что белые люди не соблюдают правила хорошего тона. Он подождал, пока толпа стихнет и все присутствующие заметят его крайнее недовольство. Затем он продолжал:

«Таким образом наши воины посеют шайеннское семя в утробы белых женщин. Наше семя взойдет и даст плод, так что новое поколение шайеннов будет принадлежать уже вашему племени и обладать всеми привилегиями, согласно своему происхождению».

Вдруг прямо посреди речи вождя жена президента Гранта, Джулия, упала в глубокий обморок. Она сползла со стула на пол вправо, издав при этом долгий булькающий звук, словно самка бизона, смертельно раненная в легкое. (В тот день было не по сезону жарко, и в своих воспоминаниях Джулия Дент Грант утверждает, что причиной ее обморока стала именно духота, а не моральное потрясение при мысли, что белые девушки будут делить ложе с дикарями.)

К первой леди бросились на помощь, а тем временем президент, багровея, нетвердо поднимался на ноги. Маленький Волк увидел, что Грант просто-напросто пьян, что, учитывая торжественность момента, было, по его мнению, более чем серьезным нарушением этикета.

«За ваш дар в тысячу белых женщин, – размеренно продолжал Волк, слегка повысив голос, поскольку вокруг нарастал гвалт (причем к этому времени переводчик, Чепмен, практически перешел на шепот), – мы преподнесем вам тысячу лошадей. Пять сотен диких и пять сотен объезженных».

С этими словами Маленький Волк поднял правую руку в почти папском благословении, завершая свою речь с большим достоинством и выдержкой. Но в тот же миг словно небо обрушилось на почтенное собрание, и вряд ли кто-то расслышал заключительную фразу великого вождя. Сенаторы неистовствовали и колотили кулаками по столу. «Арестовать нечестивцев!» – крикнул кто-то, и мгновенно солдаты, расставленные вдоль стен, встали в боевую позицию, выставив вперед штыки. В свою очередь, шайеннские вожди, как один, поднялись с мест, инстинктивно выхватив ножи и образовав тесный круг; они прижимались друг к другу плечами подобно куропаткам, что устраиваются на ночлег, не забывая о ночных хищниках.

Президент Грант тоже вскочил и, слегка покачиваясь, с побагровевшим лицом указывал пальцем на Маленького Волка, выкрикивая: «Это неслыханно! Неслыханно!» Вождь знал, что президента считают великим воином и что его уважают даже враги. Тем не менее он не собирался терпеть, чтобы к нему относились в такой непозволительной манере, и, будь при нем плеть, он бы в наказание непременно сбил с ног Белого Отца, пусть даже пьяного. Горячий нрав Маленького Волка был хорошо известен его соплеменникам – вспыхивал он не сразу, но в гневе не уступал разъяренному гризли.