След кайова - Луис Ламур Страница 18

— Да, — иронично заметил он, — теперь они так не думают. — Некоторое время сэр Ричард внимательно изучал меня, а потом спросил: — Что же ты собираешься теперь делать?

— Возвращаться домой, сэр. В Техас.

— Нам бы хотелось, чтобы ты остался. Я и моя жена были бы очень рады, если бы ты остался.

— Спасибо, сэр. Вы сделали для меня все возможное, но я, не переставая, думал о возвращении обратно. Я создан не для этого мира.

— Сегодня утром я разговаривал с Джорджем Трэйверсом, моим старым другом, ты знаешь. Он говорит, что у тебя есть револьвер.

— Да, сэр.

— Не слишком ли ты молод, чтобы иметь такое оружие?

— Нет, сэр. В Техасе я ношу его с двенадцати лет. В стране апачей каждый должен быть вооружен.

— Можно мне на него взглянуть?

Мы поднялись в мою комнату, я открыл чемодан и достал хорошо начищенную кобуру на ремне. Револьвер немало повидал на своем веку: его ореховую рукоятку покрывали глубокие царапины, но он был тщательно вычищен и готов к действию.

Взяв в руки оружие, сэр Ричард внимательно осмотрел его со всех сторон.

— Теперь вижу, для тебя он не игрушка, не так ли?

— У него волосковый спуск.

— Да, именно так я и подумал. — Он вернул мне револьвер. — Правда, что у вас там так же хорошо стреляют, как об этом рассказывают? Ходит много слухов про тамошних стрелков.

— Хотите посмотреть, как я стреляю, сэр?

— Конечно, хочу. Пойдем на улицу.

Он наблюдал, как я искал среди своих вещей патроны, потом мы вышли на задний двор. Фелиция, заметив нас, пошла следом. По моей просьбе повар выдал нам несколько пустых бутылок. Одну из них я на веревке подвесил к ветке дерева. Мы отошли на двадцать шагов, и, неожиданно повернувшись, я выхватил револьвер и выстрелил — бутылка разлетелась вдребезги.

Не дожидаясь реакции, я подбросил другую бутылку в воздух и разбил ее на лету, потом разнес на мелкие кусочки самый большой падающий осколок.

— Можно мне попробовать? — попросил сэр Ричард.

Он поставил бутылку за тридцать шагов, тщательно прицелился и разбил ее. И довольный стал рассматривать револьвер.

— У него очень мягкий бой, не правда ли? — сказал я.

— Ты отличный стрелок, мой мальчик, — улыбнулся он. — Я не отважился бы проделать что-нибудь подобное. В первый раз видел стрельбу навскидку. Никогда бы не поверил, что таким способом можно поражать цель так метко.

Мы вернулись в дом. Фелиция не проронила ни слова. Я видел, что она поражена. По крайней мере, мне было приятно думать, что так оно и есть, поскольку я мало чем мог ее восхитить, а мне так хотелось.

Оставшись наедине с сэром Ричардом в его кабинете, мы продолжили разговор. Вдруг он нерешительно посмотрел на меня.

— Ты говорил, что убийцы моего сына наказаны. Кто вынес приговор?

— Приговора не было, сэр, потому что ни суда, ни присяжных у нас нет. Нет и закона, сэр, в тех местах, где они пытались скрыться.

— Что же с ними произошло?

Мгновение я медлил в нерешительности, надеясь уйти от ответа, но не мог лгать такому человеку.

— Я убил их, сэр.

— Ты убил их?

— Да, сэр. Джим Сазертон был моим другом — моим единственным другом, — и они поступили с ним бесчеловечно.

— Понимаю. — Минуту спустя он продолжил: — Мы никому не расскажем об этом, они не поймут.

— А вы, сэр?

— Кон, — улыбнулся он мне, — я три месяца выслеживал аборигена племени патан, а потом застрелил его, чтобы отомстить за гибель моего брата, офицера. — Он набил трубку. — Там, на краю земли, жизнь совсем не похожа на нашу, не правда ли, мой мальчик?

Сэр Ричард сделал мне еще один подарок, прежде чем я вернулся на родину, — незабываемый год путешествия по Европе.

— Моя сестра, — обратился он ко мне, — завещала свое состояние Джиму, а Джим все оставил Фелиции, но чтобы я распоряжался им так, как я сочту нужным, в случае непредвиденных обстоятельств. И вот я хочу, чтобы ты взял деньги на путешествие по Европе.

Он не стал слушать мои возражения и спокойно сказал:

— Это твой долг перед самим собой, мальчик. Однажды ты заведешь свою собственную семью и захочешь, чтобы твои дети получили хорошее образование. Это также твой долг перед Джимом. Он одобрил бы такое решение.

Мои возражения с самого начала не отличались особой настойчивостью, и последний довод окончательно убедил меня. Я взял деньги и провел весь следующий год переезжая из страны в страну, ни на минуту не оставляя мысли о возвращении на Запад.

Единственное, что пришлось мне не по душе, — это то, что по настоянию сэра Ричарда мне пришлось на время путешествия оставить револьвер у него.

И вот, преодолев Атлантику, я вновь ступил на американский берег. Мне исполнилось девятнадцать. Шел 1858 год.

Был какой-то короткий период, когда я сомневался, действительно ли я хочу устраивать свою жизнь на Западе. Но моя неуверенность быстро рассеялась. Стоило только потрепать рукой морду лошади, запрыгнуть в седло, ощутить привычный напор ветра и увидеть позади ровный след примятой травы.