Адское ущелье. Канадские охотники (сборник) - Луи Буссенар Страница 17

– Нет! – сказал Франсуа с удивительным для его возраста спокойствием.

– Второй раз?.. – теперь уже угрожающе продолжал ирландец.

– И не спрашивайте.

– Третий раз?

– Вы упрямы, не так ли? И я тоже! К тому же я не хочу заболеть из-за вашего каприза. Я не буду пить!

– Бедарра! – завопил пьяный и потянулся за пистолетом. – Я продырявлю тебе башку, молокосос!

Инстинктивно Франсуа вытянул руку над столом и ухватил ирландца за бороду как раз в тот момент, когда тот заряжал свой кольт.

– Я продырявлю тебе башку, молокосос!

Ирландец взвыл от боли и машинально направил оружие в направлении Франсуа. Юноша ухватился за револьвер другой рукой и спокойно сказал:

– Я слышал, что пьяные делают глупости… Ваши действия приведут к несчастью… Отдайте мне пистолет; я верну его вам завтра, когда вы протрезвеете.

Взбешенный, брызжущий пеной, возбуждаемый алкоголем, уязвленный в своей гордости до глубины души, Патрик О’Брайен разразился своими кельтскими проклятиями:

– Бедарра!.. Свинопас!.. Я сниму скальп с этого юного мерзавца… сыночка белого воришки и краснокожей сучки!..

При этом идиотском оскорблении Франсуа побледнел, насколько это позволял темный цвет лица, давший франко-индейским метисам прозвище Буа-Брюле.

– Скажи, малыш, – вмешался Жан, также заметно побледневший, но остававшийся спокойным, – хочешь, я помогу тебе?

– Нет, брат, спасибо! В первый раз на меня напали, позволь мне справиться самому.

– Будь по-твоему, малыш, но я буду настороже, чтобы помешать подвоху.

Шум ссоры заставил умолкнуть выкрики; все взгляды обратились на Франсуа, который по-прежнему одной рукой держал за бороду потомка ирландских королей, а другой разоружил его, не причинив никакого вреда.

Одни признавали правоту молодого человека, спокойствие и сила которого покорили наименьшее число буянов. Другие считали юношу неправым, потому что он отказался выпить, а американцы считают такой отказ тяжелым оскорблением. И конечно… мигом стали заключаться пари о вероятном исходе инцидента.

– Пусти меня, мошенник!.. Пусти меня! – ревел Патрик.

Но юноша нисколько не хотел прекращать эту болезненную и гротескную муку. Наоборот, хватка его становилась только крепче, хотя он почти не прилагал усилий, держал ирландца буквально кончиками пальцев, словно нашкодившего кота. Франсуа вывел своего противника на середину зала и там, на глазах всех присутствующих, влепил ему пару самых звонких пощечин, которые когда-либо покрывали позором человеческое лицо.

– Так! – сказал он после такой великолепной демонстрации силы, принятой восторженными криками зрителей. – Если вы не удовлетворены, приходите завтра, я удвою дозу. Вы назвали меня молокососом… Мне и в самом деле только шестнадцать лет, и я не обижаюсь на вас за это… Но вы видите, что иногда хорошо быть и молокососом, мистер бородач. И если когда-нибудь еще вы, на свою беду, снова оскорбите меня, то тогда уже я вас скальпирую.

Ураган аплодисментов встретил эти слова, сказанные с величайшим спокойствием и определенным достоинством. Некоторое подтрунивание слышалось в его словах, и было очень интересно отметить практически у ребенка подобное проявление силы и зрелости.

Ирландец, наполовину протрезвевший, водил по собравшимся тупым взглядом. Он услышал иронические смешки и заметил, что растерял всех своих сторонников. Свое отступление он решил прикрыть бахвальством.

– Свинопас!.. Ты, молокосос, заплатишь мне завтра! Увидим, так ли ты силен с пистолетом или карабином в руках…

– Дуэль! – воскликнул Франсуа. – Это мне подойдет! Хоть прямо сейчас, если хотите… На этом самом месте… Почтенные джентльмены расступятся направо и налево… Я верну вам ваш револьвер. Только постарайтесь никому не выбить глаз.

– Завтра… В середине дня… – бормотал Патрик, раздосадованный тем, что его приперли к стене.

– Друзья, – прервал обмен любезностями вынырнувший откуда-то Боб, – оставьте этого вшивого ирландца и послушайте меня. Человек, который нам нужен, еще сегодня утром был в Хелл-Гэпе.

– В самом деле, Боб?

– Я абсолютно в этом уверен. Трое джентльменов, моих знакомых, видели его и даже говорили с ним. Он прибыл сюда по делам золотых рудников. Неизвестно, покинул ли он город. В любом случае, он не мог уйти далеко.

…Ирландец воспользовался новым оборотом событий, чтобы бесславно отступить. Он пересек улицу, изрыгая грязные проклятья в адрес своего юного, но опасного противника.

Вдруг его остановил неизвестный, положив руку на плечо. Это был мужчина высокого роста, прижимавшийся в темноте к стене, но слышавший и видевший всё, что происходило в салуне.

Патрик О’Брайен, полагая, что имеет дело с грабителем, хотел было закричать и поднять тревогу.

– Тише! – с присвистыванием прошептал ему на ухо незнакомец, предотвращая шумиху. – Перед вами друг.

– Кто вы?

– Друг, повторяю вам. Я смертельно ненавижу тех, кто так грубо с вами обошелся.

– В самом деле?

– Если сомневаетесь, следуйте за мной. Я вам кое-что расскажу.