Охота на праведников - Джилл Грегори Страница 17

— Я знаю, что Ави Раз может достать вам поддельный паспорт, но это займет несколько дней, — сказала Йел, расхаживая взад и вперед вдоль стены у окна.

— У меня есть идея получше, — заявил Дэвид, выходя из ванной и вытирая лицо полотенцем. — Я знаю, как достать настоящий паспорт к завтрашнему утру.

— Как? — Йел остановилась и удивленно взглянула на него.

— Иногда может пригодиться, что ты сын сенатора.

«Только бы Джад Ванемейкер не уехал из страны», — подумал он, набирая номер.

Близкий друг его отца служил сейчас американским послом в Египте. Они были союзниками в сенате и дружили семьями. Шеферды и Ванемейкеры вместе традиционно двадцать лет подряд отдыхали на Ниагаре, пока отец Дэвида не скончался на заседании сената от сердечного приступа.

— Нам везет, — сказал Дэвид, сделав звонок. — Он здесь, в ООН, по служебным делам. Он пригласил нас на ужин в японский ресторан в трех кварталах отсюда, с отдельной комнатой, где можно свободно поговорить обо всем. Мы встречаемся через час.

— В таком случае у меня еще есть время, чтобы ознакомиться со всем этим. — Йел поставила сумку раввина на кровать и стала вынимать оттуда один предмет за другим. И раскладывать их на цветастом покрывале. — Не находили вы там ничего интересного, а? — спросила она Дэвида.

«Она так же наблюдательна, как и мила», — подумал Дэвид, который только теперь обратил внимание наличные качества своей спутницы.

— Находил некоторые вещи, мне не известные, — сказал он. — А вы? Есть ли у раввина любопытные записи?

— Ему удалось разыскать кое-что насчет Понимающих — ответила Йел, усаживаясь на кровать. — Как и древние гностики, они одержимы тайнами. Поэтому весьма мало известно об их идеологии и практике. Они передают свои традиции только из уст в уста и до сих пор пользуются тайными символами и талисманами, по которым узнают своих. — Йел нахмурилась. — Раввин был очень взволнован. Он боялся, что Понимающие вот-вот достигнут своей цели. Но он также писал о своей вере в Господа и о том, что вера поможет ему раскрыть замыслы Понимающих.

Дэвид прежде не сталкивался с такого рода верой. Он хотел бы понять, что должен чувствовать человек такой глубокой веры. Ему был близок и понятен критицизм и аналитическое мышление, понимание того, что представляют собой политические системы, лучше, чем проповеди или рассказы о Библии. Но сейчас он сам пытался найти логику в чем-то, что относилось к иным сферам. С минуту в номере стояла тишина, только дождь по-прежнему барабанил в окно. Затем Дэвид взял в руку что-то похожее на сувенирную карту и спросил:

— А об этом раввин что-нибудь говорил?

— Это карты Таро, — ответила Йел.

— Вот как? — удивился Дэвид. — Я думал, гадания и всякий оккультизм запрещены ортодоксальным иудеям. Был у меня как-то товарищ по колледжу, ортодокс, так он читал нотации своей еврейке-подружке насчет того, что надо прекратить читать гороскопы, ведь Тора запрещает гадание.

Йел подняла брови.

— Верно, — ответила она, — но вашего товарища кто-то сбил с толку. Астрология никогда не приравнивалась к простому гаданию. Посмотрели бы вы на полы древних домов и синагог, которые раскапывают наши археологи в Палестине, особенно за время с первого по четвертый века. Не сосчитать таких, которые украшены плитами со знаками Зодиака.

— Серьезно?

— Еще бы. Древние каббалисты верили, что все происходящее в духовном царстве отражается в земной жизни через циклы звезд и планет, созданных Творцом.

Йел стала рассматривать карту. На лицевой стороне была нарисована мощная башня, с чьей вершины люди прыгали вниз головой в крепостной ров. Башня эта была поражена молнией, и верхняя часть ее была объята пламенем. На обратной стороне карты изображались две змеи, образовавшие восьмерку, и в нижнем левом углу стоял номер 471.