Императрица семи холмов - Кейт Куинн Страница 17

Сабина

Сабина обожала проводить время на террасе. В теплые вечера управляющий выносил туда ложа, и тогда они ужинали на свежем воздухе. Как приятно было нежиться в лучах заходящего солнца! Тени становились все длиннее, с моря веял нежный ветерок, а само море раскинулось внизу, сверкая лазурной гладью. Иногда, посмотрев поверх чаш с виноградом, Сабина представляла себе, будто взгляд ее проникает за горизонт, к гигантским скалам, что ограничивали море с запада. Об этих скалах она узнала от Адриана, который родился в Испании. Рассказывая ей про них, он возбужденно размахивал руками; глаза горели воодушевлением. Геркулесовы столпы, о которые, пенясь, разбиваются волны, широкий океан и еще более широкий мир, что раскинулся по ту сторону.

– Как замечательно, что мы собрались здесь всей семьей, – ворковала Кальпурния. Одной рукой она держала малыша Лина, а второй пыталась разделить пополам плод граната. Будучи беременна Лином, она пристрастилась к устрицам. Новый же ребенок, которого она носила под сердцем, похоже, обожал гранаты.

– Марк, пообещай мне, что ты вернешься в Рим не ранее, чем через месяц. Тебе просто необходим отдых.

Устремив взгляд к горизонту, Сабина рассеянно жевала кусок жареного гуся. Интересно, что лежит там, за Геркулесовыми столпами? К северу – Британия, это она знала. А вот к западу? Что там, если все время плыть на запад? Адриан этого не знал. Впрочем, и не хотел знать.

– Глушь, – помнится, ответил он, отмахнувшись от ее вопросов. – Зачем тебе, Вибия Сабина, забивать голову ненужными вещами? Ведь даже нескольких жизней не хватит, чтобы узнать весь наш цивилизованный мир.

– Но я не могу оставаться здесь все лето, – возразил Марк Норбан. – Я работаю над новым трактатом.

Сабина посмотрела на отца. «Как часто, – подумала она, – сенаторы, сбросив привычную тогу, смотрелись жалкими и неловкими, как та черепаха, которую лишили ее защитного панциря». Но только не Марк Норбан. Даже в эти минуты, лежа в простой тунике на обеденном ложе рядом с малышкой Фаустиной, свернувшейся калачиком у него под боком, ее отец выглядел… как император.

– Трактат может подождать, – упиралась Кальпурния. – Предлагаю всей семьей посетить серные источники, это поможет изгнать из твоих легких грязный городской воздух, – добавила она, отправляя в рот пригоршню гранатовых зерен. Марк Норбан не нашел, чем на это возразить.

– Ты ведь знаешь правила, отец, – улыбнулась Сабина. – Месяц за каждое съеденное тобой гранатовое зерно. Как у Плутона и Прозерпины.

– Всего один месяц! – воскликнула Кальпурния, вырывая розовыми от сока пальчиками очередную пригоршню гранатовых зерен.

– Два, три, четыре!

– А я-то думал, что поступаю правильно, давая моей дочери классическое образование! – сокрушенно покачал головой Марк.

– Отец, тебе действительно следует побыть здесь, тем более, что в твое отсутствие Кальпурния чувствует себя неважно, но когда ты рядом, ей тотчас становится лучше.

Марк нахмурил лоб и заботливо взял руку жены, Кальпурния в ответ сжала липкие от гранатового сока пальцы и с заговорщицким видом посмотрела на Сабину. Та поспешила спрятать улыбку за кубком с разбавленным водой вином. Здоровье у Кальпурнии было железное, однако между ней и Сабиной давно существовал молчаливый уговор: когда дело касалось заботы о главе их семейства, которого обе они обожали, любые средства были хороши, от небольшой невинной лжи до самой что ни на есть вопиющей.

– Уговорили, пусть это будет все лето, – уступил женщинам Марк. – Нас здесь пятеро. Кстати, самое время начать обучать Фаустину. Дам ей немного греческого, немного риторики.

– Марк, дорогой, ей нет еще и пяти лет! Ты что, собрался готовить ее для карьеры в сенате?

– Добавить греческих глаголов к вечерней сказке, и они запомнятся сами, – ответил старый сенатор и потрепал золотистую головку младшей дочери.

– Я люблю сказки, – с набитым ртом вставила свое веское слово Фаустина. – А папины сказки самые лучшие! Особенно мне нравится про царя, которого убили прямо в ванне. И еще одна, про одного принца, который убил собственную мать.

– Ты пересказываешь ребенку греческие трагедии, Марк? – Кальпурния выразительно посмотрела на мужа, и Сабина невольно хихикнула. – Причем на ночь?

– Слегка подправленные, – сказал в свое оправдание сенатор. – Самые кровавее сцены я опускаю.

– Неправда! – рассмеялась Сабина. – По крайней мере ты ничего не опускал, когда рассказывал их мне!

– А он рассказывал тебе про то, как одного царя растерзали женщины-волчицы? – подала голос Фаустина. Глаза ее задорно блестели. – Или про то, как одного царя заживо сварили в котле? Но если царей убивают, почему кому-то хочется быть царем?