Трон императора. История Четвертого крестового похода - Николь Галланд Страница 146

— Нет, — сказал я, захлопнул дверь и закрыл на все засовы. Потом почувствовал себя идиотом, снял засовы, приоткрыл маленькую щелку, сказал: — Спасибо, парень, но нет, — снова закрыл дверь и бегом вернулся к Джамиле.

К этому времени она полностью разделась и тихо посмеивалась над моим возмущением.

Я буквально упал на нее и внезапно оказался внутри ее тела, словно наше соитие было старой знакомой привычкой. Такие слова, как «похоть» и «страсть», тут совершенно не подходят. Это было естественно и необходимо, как дыхание, и протекало плавно, как мелодия. Наши тела просто повторяли то, что мы мысленно проделывали уже больше года.

Потом мы даже забылись легким сном. Наконец оделись и сели, обнимая друг друга точно так, как это делали в первый раз, когда она утонула в слезах. Казалось невозможным поверить, что мы больше никогда этого не повторим; казалось невозможным поверить, что мы прежде не проделывали это тысячу раз. Не знаю, как долго мы просидели так, вцепившись друг в друга, словно могли утонуть, если разомкнем объятия.

В конце концов к хижине приковыляла Лилиана, а вместе с ней вернулся Грегор, только что сменившись с караула. Они о чем-то говорили на ходу — наверное, об Отто или младенце, ибо в голосах их слышалась теплота, а Грегор уже несколько недель ни о чем не отзывался с теплотой.

Грегор распахнул дверь, увидел нас двоих, таких несчастных, и застыл на пороге.

— Похоже, дело плохо, — сказал он с озабоченностью старшего брата и шагнул в хижину.

Лилиана, с трудом протиснувшись мимо него, вопросительно взглянула на нас, потом втянула носом воздух, учуяла запах и с довольным видом подмигнула Джамиле.

Тут она поняла по нашим лицам, что мы обнимаемся вовсе не от счастья. Улыбка ее померкла, и она сочувственно опустила ладони на наши головы. Джамиля с благодарностью посмотрела на нее, а потом зарылась лицом в мое плечо.

— Мне пора, — прошептала она.

Я смотрел в пол, но почувствовал, как Грегор и Лилиана перемигнулись. Они все поняли. Лилиана отошла от нас.

Джамиля поднялась с пола, опираясь на мою руку, тяжело вздохнула, а я любовался, как солнечный луч падает на нее из открытых дверей. Она опустила руку мне на голову, взъерошила волосы.

— Проводишь до ворот Перы? — спросила она.

— Останься, — едва слышно произнесла Лилиана.

Джамиля покачала головой, но, похоже, она едва сдерживала слезы.

— Проводишь до ворот? — повторила она теперь уже почти беззвучно и, протянув руку, помогла мне подняться.

— Пошли, — мрачно сказал я.

Но стоило нам приблизиться к двери, как ее перегородила невысокая фигурка. На пороге стоял самый молодой паж Бонифация, мальчишка лет десяти, и смущенно держал руки за спиной. Я отпрянул.

— Ну вот, — заворчал Грегор, — меня зовут для нового нагоняя. Что на этот раз, парень?

У мальчишки были яркие широко открытые глаза, которые смотрели на нас с ужасом. Видно, неприятное ему досталось поручение.

— Ваш брат, господин…

— Тебе нужен Отто? Вы только что разминулись, он уехал с разведывательным отрядом сразу после вечерней службы. И вернется завтра к вечеру.

Пауза. Мальчишка молчал.

— Что тебе велено ему передать? — поинтересовался Грегор.

Мальчик неуверенно обвел взглядом нас троих.

— Мне велено…

Он не договорил.

— Ну же, парень, мы не кусаемся, — теряя терпение, сказал Грегор.

Мы все уставились на мальчишку, отчего он только сильнее задергался. А потом он показал то, что держал за спиной, — в его правой руке оказался меч в знакомых ножнах, чуть ли не с него ростом.

— Мне велено вернуть это вам, господин.

Грегор обменялся встревоженными взглядами с Лилианой и мной.

— Это меч Отто. Зачем ты приволок его сюда? Кто тебе его дал? Меч нужен брату. Отнеси ему обратно.

Мальчишка, не сводя с Грегора неподвижного взгляда, робко шагнул в хижину, опустил меч на пол перед рыцарем и поспешно выскочил за порог, словно здесь его кто-то мог ужалить.

— Мне велено вернуть меч сюда, — повторил он.

Я подошел к Лилиане и протянул ей руку. Она вцепилась в нее и сжала с такой силой, что я чуть не вырвал руку обратно. Грегор пялился на пажа в озлобленном недоумении.

— Не оставляй меч здесь. Отнеси его Отто, парень! — приказал он, указывая вдаль. — Верни ему меч. Где Отто? Парень! Скажи, где Отто?

Мальчишка готов был разрыдаться.

— Меня… прислали только за тем… чтобы вернуть меч. И сказали, что новость вам сообщит кто-то другой.

— Какую новость? — взревел Грегор, выпучив серые глаза.

— Они сказали, мне не придется ничего вам рассказывать! — упорствовал мальчишка.

Я оторвался от Лилианы, подскочил к двери, схватил мальчишку за запястье грубее, чем хотел, и затащил обратно в комнату, заорав:

— О чем рассказывать? Что случилось с Отто? Он ранен?

Мальчишка, глядя на меня с ужасом, покачал головой.

— Попал в плен? — не отступал я.

Мальчишка покачал головой.

Внезапно у меня пересохло в горле.

— Тогда что?

— Они сказали, мне не придется ничего вам рассказывать, — прохрипел паж. — Отпустите руку.

В наступившей тишине я разжал пальцы. Ребенок вытянул шею и, посмотрев за мою спину, со страхом обратился к Грегору:

— Мне очень жаль, господин.

Грегор в ошеломлении не смог ничего сказать.

— Знаешь какие-нибудь подробности, парень? — тихо спросила Джамиля, стоя рядом с Лилианой.

— Я слышал, будто это был сам Мурзуфл, — ответил мальчишка. — Прямо здесь, на выезде из лагеря с северной стороны, оказалась засада. Они проехали совсем немного. Это ведь что-то значит, правда? Когда, чтобы сразить тебя, нужен сам император.

— Спасибо, парень, — очень тихо сказала Джамиля. — Можешь идти.

Первой сломалась Лилиана, зайдясь громкими рыданиями. Джамиля тут же обняла ее, и я подскочил к ним, пытаясь утешить и поддержать, когда она повалилась на пол.

Грегор продолжал не моргая смотреть на меч брата.