Прииск "Безымянный" - Виталий Гадиятов Страница 14

Из толстой папки Федотов вытащил листок бумаги в клеточку с вычерченными на нём диаграммами. Закатов успел прочитать на папке надпись: «Полезные ископаемые».

– Вот посмотри, здесь показана годовая добыча золота в разных странах. Без учёта нашей страны, конечно. Столбики жёлтого цвета – это золото из зеленокаменных поясов.

Возле самых длинных Фёдор увидел подписи: «ЮАР», «Канада», «Индия»…

– Видишь, везде добывают золото, а у нас в похожих структурах его почему-то нет, – повторился главный геолог. – Просто чудеса в решете. Но так ведь не должно быть – в природе всё повторяется: раз известно в одном месте, то должно быть где-нибудь в другом. А почему нет, никто толком не знает. Одни говорят, что наши пояса отличаются от зарубежных разрезом пород, другие считают, что плохо искали. По мнению третьих, такого золота вообще нет в природе. На мой взгляд, главная причина связана с поисковыми работами. Нутром чувствую, что-то мы делаем не так, как нужно, поэтому такие результаты.

Поисками полезных ископаемых главный геолог занимался только в молодости. Сейчас круг его интересов касался картосоставления и теоретических аспектов образования древних пород, тем не менее он живо интересовался основными проблемами геологии и всегда держал нос по ветру. Это относилось и к месторождениям древнего золота, над поисками которых безуспешно бились не один год.

– В этом надо разбираться, – вырвалось у Фёдора. – Думаю, что это вопрос времени.

– Я об этом и говорю. Золотоносность наших докембрийских зеленокаменных поясов – это актуальнейшая проблема, которая ждёт скорейшего решения. Надо наконец ответить на вопрос: есть золото в наших троговых структурах или нет? Ну, как мы с тобой решаем? – обратился он к Фёдору. – Берёшься за эту проблему? Можешь подумать до завтрашнего дня.

Такого предложения Закатов ждал всю жизнь. Оно казалось сродни счастливому лотерейному билету. Можно хоть сколько раз тянуть жребий, но если ты не родился под счастливой звездой и не отмечен самим Господом Богом, ничего не получится. Ему предлагали заняться новым направлением, о котором многие только мечтали; ему давали возможность реализовать себя и доказать, что он чего-то стоит. Это была заслуженная удача, и Фёдор отнёсся к ней как к подарку судьбы.

– Не будем ждать до завтра, я берусь, – на одном дыхании выпалил геолог. – Постараюсь разобраться и получить положительные результаты.

– Ну вот и хорошо. Значит, ударили по рукам! – с заметным облегчением выпустил пар Федотов. Поздравляю с новым назначением!

Он встал и протянул ему руку. В этом крепком мужском рукопожатии тот увидел не просто факт свершившейся сделки, а оказанное доверие и надежды на предстоящие успехи, каких от него теперь ждали.

– Сейчас я тебя представлю Фишкину, начальнику Южной партии, где ты будешь вести эту тему, и можешь приступать к работе. Учти, Вадим Викторович – человек довольно сложный, иногда противоречивый, но то, что толковый, бесспорно. Голова, каких поискать. Для него работа – это образ жизни. Так что, пожалуйста, постарайся найти с ним общий язык. Если он увидит, что к работе ты относишься серьёзно, всегда поможет. Вообще, скажу тебе по секрету, этой проблемой он сам хотел заниматься. Только когда у него дойдут руки до этого золота одному Богу известно. Завяз он в своей карте, и, наверное, надолго.

* * *

С начальником Южной партии Закатов познакомился заочно. По-спортивному подтянутый, худощавый с вытянутым лицом и аккуратной бородкой, Фишкин чем-то напоминал Дон Кихота. Несколько раз Закатов присутствовал на защитах его отчётов, и тот буквально его покорил. Фишкин всегда получал положительные результаты, чем похвастаться могли немногие. Все его работы отличались основательностью, глубокой проработкой, а выделенные им аномалии нередко сразу же заверяли производственники. Недавно Фишкин научно обосновал возможность открытия месторождений меди нового типа, какие присутствовали только в другом регионе. И Закатов хорошо знал, что его прогноз подтвердился. Несмотря на то что разведка только началась, буровики уже сейчас вскрыли два промышленных пласта. Ещё одно ценное качество Фишкина, которое отметил для себя Закатов, заключалось в его манере отчитываться о проделанной работе. Он так обстоятельно и доходчиво докладывал о полученных результатах, что убеждал самого придирчивого оппонента. В итоге комиссия любого уровня принимала его сторону.

В новой партии Закатову по-деловому рассказали обо всём, чем занимались, не скрыв проблем, которых хватало и тут. Чувствовалось, что в коллективе уже обсудили его назначение и теперь принимали как своего.

– Вот наш главный специалист по рудным полезным ископаемым Тофик Мамедов. – Фишкин представил невысокого молодого человека с поседевшими висками. Их глаза встретились. В них блеснули озорные огоньки, и Закатов увидел глубоко спрятанную хитринку.

– Будем знакомы, – бойко сказал Мамедов. – Хотя мы и так встречаемся каждый день в коридоре. Ты, правда, не куришь, а то сошлись бы поближе.

– А это Женя Бородин – наш специалист по рудной части, – перейдя к другому столу, продолжал Фишкин, – выпускник местного университета. Сейчас работает с Тофиком Мамедовичем над основной главой отчёта. – Фишкин показал на соседний стол, за которым, не отрываясь от микроскопа, сидел молодой человек в полосатом костюме. – Евгений Митрофанович, покажись, пожалуйста, хотим тебя лицезреть.

Тот в ответ пробурчал, что они и так знакомы, и остался на месте. По всему было видно – приходу Закатова он не обрадовался: «Ну конечно, явился тут конкурент. Здесь своих хватает».

– Ну, как знаешь, – недовольно сказал Фишкин, – мог бы и приподнять свой зад.

С Бородиным Фёдор был действительно знаком. Тот был выше его ростом, темноволосый с круглым лицом и с чёрными слегка навыкате глазами. Широкоплечий, но несколько полноватый, Бородин всегда был модно одет и пострижен. По словам его однокурсников, глубокими знаниями Женя никогда не блистал, но был довольно пробивным. Через год после прихода в эту экспедицию он умудрился подвинуть уважаемого комсомольского лидера и занять его место, а вскоре после того случая стал членом профсоюзного комитета, где руководил жилищно-бытовым сектором, считавшимся самым престижным. Теперь в планах у Жени была защита кандидатской диссертации, о чём он не скрывая говорил на каждом углу.

«На почве своей диссертации он, по-видимому, и нашёл общий язык с Мамедовым, – подумал Фёдор. – Ну, что ж, каждому своё!»

* * *

Отложив свои дела, Фишкин взял Закатова в оборот. Вначале проверил его знания по геологии, устроив настоящий экзамен с вопросами «на засыпку», а потом стал просвещать по теме предстоящей работы.

– До тебя похожей проблемой занимались геологи соседней экспедиции, – при первом же разговоре поведал он Фёдору, немало удивив того и приведя в душевное замешательство. Закатов думал, что это нехоженое поле – белое пятно в исследованиях по золотоносности региона, но услышав, что это не так, заострять внимание не стал, решив, что вначале нужно разобраться во всём самому. – И вот, когда у них уже собрался приличный фактический материал, – продолжал Фишкин, увидев недоумение в глазах Фёдора, – один из авторов отчёта, который они в то время писали, составил графики сходимости результатов анализов золота, полученных двумя основными методами.