Священник в 1839 году - Жюль Верн Страница 14

Приезжий сразу понял все, что происходит в этом доме. Не нужно быть искушенным психологом, чтобы раскусить характер Катрин: вот уж у кого все на лице написано.

Самому гостю было лет пятьдесят. Красивое, открытое, честное лицо, одно из тех, что привлекают внимание с первого взгляда. Такие люди прямо идут к своей цели, принимая добро и отвергая зло, безошибочно отличают настоящую нищету от напускной, помогая жертвам первой и выводя на чистую воду притворщиков. Несчастье и порок часто ходят рядом, уживаются бок о бок, словно дитя разврата и законный ребенок. Мало кто наделен даром отличать одно от другого. Наш новый знакомый относился к той части человечества, которая не только чутко реагирует на обман, но и не скупится на милостыню, на доброе слово.

Месье Дорбей, так звали гостя, был удивительный человек. Вместе с богатством судьба одарила его и способностью тратить деньги во благо страждущих.

Не тратя время даром, он всегда путешествовал, приходя на помощь тому, кто в ней нуждался. Обиженные судьбой встречали его со слезами на глазах и, провожая, тоже плакали, но это были уже слезы благодарности. Кто не знает цену таким слезам!

И вот судьба снова привела месье Дорбея туда, куда он и стремился. Но теперь помочь несчастной семье наш путешественник стремился не только из любви к добрым делам — им двигала еще и благодарность к своим спасителям. Такой долг не окупается в раз. Его оплачивают всю жизнь, тем более тогда, когда герои и не думают о благодарности.

Месье Дорбей успел разобраться в отношениях между членами семейства. Он сразу почувствовал холодноватую близость между Пьером и его матерью, не любивших, но понимавших друг друга.

Угадать в Жанне ангела-хранителя дома тоже было нетрудно; она повсюду распространяла тепло и доброту, сдерживала слезы, чтобы не огорчать родителей, во всем помогала братьям и сестренке. Девушка изматывала себя работой и никогда не жаловалась…

— Долго ли вы собираетесь оставаться здесь? — спросил гость у Матюрена Эрве.

— Мы здесь умрем, месье, — с трудом ответил тот.

— Ах, месье, — вмешалась Жанна, — у нас ничего нет, кроме этой лачуги. Ни родных, ни друзей. Кому мы нужны?

— Способна ли эта заброшенная равнина прокормить вас?

— У нас сильные руки, — отвечал Жан, — и, когда никто не болеет, можно на что-то надеяться.

— Взгляните на моего бедного отца. Ему необходим уход, лекарства, деньги, нужна сиделка. А это, как минимум, четыре руки. Слишком много.

— Дорогие мои, не беспокойтесь. Как только вернусь в Нант, тотчас пришлю вам честного и знающего доктора, надеюсь, он пообещает скорое выздоровление. Один лишь ветер, да вот еще дождь задерживают меня и заставляют злоупотреблять вашим гостеприимством.

— О! Оставайтесь, месье, оставайтесь. Гости у нас редки. К тому же мы так признательны вам за добрые слова.

— Спасибо, дитя мое. Вам трудно отказать, вы так любезны. Удобно ли было бы для вас, — переменил он внезапно тему, — перебраться отсюда в более пригодное жилище?

— Мы только об этом и мечтаем, с утра до вечера Бога молим, — сказал Пьер. — Здесь плохо, да так, что дальше некуда. Верно, мама?

— Куда уж хуже, сынок.

— Я осмелюсь предложить вам более подходящие условия. Вы вправе принять их или отказаться. Все зависит лишь от вас.

— О, месье, достаточно было бы того, что вы так тепло поблагодарили нас, ободрили и поддержали. Неужели вы хотите еще и помочь нам?!

— Дитя мое, я призван помогать несчастным, приходить им на помощь. Это дело моей жизни, и я горд своим предназначением.

— Да вы настоящий ангел, месье! Могли ли мы даже подумать в нищете нашей и бедах, что на свете есть такие люди. Мы ведь ничего, кроме несчастья да напастей, в жизни не видали.

— Дорогие мои, — продолжал месье Дорбей, растроганный такими речами, — да не покинет вас надежда. Я же в свою очередь хочу сделать все, чтобы она осуществилась, и не ограничусь обещаниями, поверьте! Итак, согласны ли вы покинуть эту лачугу?

— Да, месье, — отозвался Матюрен Эрве, который все это время внимательно слушал и не проронил ни слова. Бедняга позабыл о своих страданиях. Случившееся оказалось лучшим лекарством.

— Послушайте же! В моих силах помочь вам. Сначала я устрою вас, Матюрен и Катрин Эрве. Вы уже немолоды и нуждаетесь в спокойном и обеспеченном существовании. К тому же у вас маленькая дочь. Так вот, некогда я помог в деле одному несчастному, но достойному человеку. Его коммерция процветала и приносила хороший доход. Теперь он умер, не оставив детей. Не желаете ли принять дело после него? Оно принесет вам больше, чем необходимо для сносной жизни. Вы будете счастливы, я полагаю. Жанна останется при вас, чтобы помогать вести хозяйство. Вы будете жить в трех лье [47]от Нанта, в предместье. Это почти городок. Ну, согласны?

— Разве от такого отказываются, месье?! — воскликнул Матюрен. — Как нам благодарить вас? Я плачу, месье… Бедные мои детки! На них страшно смотреть, правда? Приходится закрывать глаза на невзгоды. Как же нам отблагодарить вас, месье?!

— Дорогой Матюрен, рад, что вас устроило мое предложение. Нельзя упускать счастье. Вы правильно поступаете. Это я должен благодарить вас. — Дорбей терпеть не мог уговаривать людей, полагавших приличным долго отказываться и ломаться, поэтому теперь для него совершенно естественным было поблагодарить сразу согласившегося Эрве. — Спасибо, Матюрен. Это то, что я могу сделать для вас, вашей жены, Жанны и Маргерит.

Жанна плакала, Катрин, как обычно, не выказывала ни малейшего интереса к происходившему. Вид у нее был такой, будто она вовсе не понимает, что случилось.

— Теперь, — продолжал месье Дорбей, — остается договориться о Жане и Пьере. Так, кажется, их зовут?

Мальчики с готовностью закивали. Пьер заметно оживился. Вот-вот и сбудутся его мечты.

— Хотели бы вы, Матюрен, чтобы в вашей семье появился священник?

— Боже правый, месье, вам должно быть лучше меня известно, как это хорошо. Однако мы и думать об этом не решались. Вручаем себя вашим заботам.

— Надеюсь не обмануть надежд. Пьер поступит в семинарию. [48]Жан отправится со мной. Я определю его к учителям.

— Благодарю вас, месье, — воскликнул Жан. — Мы вам так обязаны. Чем мы заслужили такие благодеяния? Честное слово, месье, мы не стоим ваших хлопот.

— Ах, молодой человек! Час назад вы с братом спасли мне жизнь. Неужели сей благородный и самоотверженный поступок не стоит благодарности?.. Вас устраивает мое предложение?

— Меня все устраивает, — заговорил в свою очередь Пьер. — Спасибо, месье. Я, как и мой брат, очень признателен вам.