Клеопатра - Генри Райдер Хаггард Страница 13

Три месяца искуса даже не пролетели, а промчались; близился день, когда я воистину соединюсь с Матерью Всего Сущего. Как жаждал я увидеть твой светлый лик, о Исида, — трепетнее, чем Ночь ждет встречи с Рассветом, пламеннее чем влюбленный томится по своей прекрасной невесте. И даже сейчас, после того, как я тебя предал, когда ты недосягаемо далеко от меня, о божественная, душа моя рвется к тебе и я знаю, что ты по-прежнему… Но мне запрещено приподнимать завесу и рассказывать о том, что хранилось в тайне с сотворения мира, и потому позвольте мне продолжить мое повествование и с благоговением описать события того священного утра.

Семь дней продолжалось великое празднество, семь дней разыгрывались мистерии, посвященные тому, как олицетворение тьмы и зла Сет преследовал и наконец предательски умертвил Владыку Праведности Осириса, как Великая Матерь Исида оплакивала мужа, как ликовал мир, когда родился сын Осириса, божественный младенец Гор, который отомстил за отца и занял свое место среди сонма богов. Мистерии разыгрывались в строгом соответствии с древними канонами. По священному озеру плавали лодки, жрецы стегали себя плетьми перед святилищами, ночью по улицам носили изображения богов.

И вот на седьмой день, когда солнце опустилось к горизонту, в храмовом дворе снова собралась огромная процессия, и хор стал петь о горе Исиды и о том, как зло было отомщено. Потом мы молча вышли из ворот и двинулись по улицам города. Служители храма прокладывали нам путь в толпе; впереди шествовал мой отец Аменемхет в парадном одеянии верховного жреца и с посохом из кедрового дерева в руке. Шагах в десяти от него в полном одиночестве шагал я, облаченный в одежды из чистого льна, как подобает тому, кто готовится принять посвящение; далее следовали жрецы в белых балахонах, с флагами на шестах и священными символами. За главными жрецами выступали младшие жрецы, они несли священную барку, потом следовали певцы и плакальщицы, а дальше извивалась нескончаемая траурная процессия, все были в черном, потому что Осирис умер. Мы в молчании прошли по улицам города и вернулись к храму. Когда отец мой, верховный жрец Аменемхет, вступил в храмовый двор через главный вход между пилонами, мелодичный женский голос запел священное песнопение:

Горе, о, горе: умер Осирис!

Скорбите, люди, скорбите, великие боги!

Светоч творенья угас.

Солнце померкло,

Тьма пеленою окутала мир.

Рыдает Исида над телом любимого мужа.

Плачьте, о звезды, плачьте, светила,

Плачьте, дети Сихора, — ваш повелитель мертв!

Нежный голос поющей умолк, но огромная толпа подхватила скорбные слова погребального гимна:

Несем свою скорбь мы в залы великого храма,

Несем свою скорбь в семь его древних святилищ,

Пламенно молим светлого бога: «Воскресни!

Вернись к нам, Осирис, из мрачного царства Смерти!

Вернись, благодатный, даруй нам надежду и радость!»

Замерли печальные голоса хора, и снова вступила певица:

Плачут, скорбя вместе с нами, привратные башни,

Плачут священные рощи,

Плачут озера,

Плачет божественный храм,

Плачут семь его древних святилищ.

Плачут вечные стены,

Плачут, обнявши друг друга,

Изваянья небесных сестер — Исиды и Нефтиды.

И снова воззвал тысячеголосый хор:

Несем свою скорбь мы в залы великого храма,

Несем свою скорбь в семь его древних святилищ.

Пламенно молим светлого бога: «Воскресни!»

Вернись к нам, Осирис, из мрачного царства Смерти!»

Вернись, благодатный, даруй нам надежду и радость!

Опять звучит нежный, проникающий в самое сердце голос:

Супруг возлюбленный, мой повелитель,

Мрак и холод в царстве Аменти тебя окружают.

Твоя Исида зовет: приди, не будь так далек от меня!

Ты — сияние Ра.

Вырвись из тьмы,

Что стеною тебя оградила.

Я ищу тебя, я жажду увидеть тебя,

Сердце горит от разлуки.

Где только я ни искала тебя:

И на земле, и в тверди небесной,

В глубинах вод и на звездах.

Силы иссякли, а слезы мои никогда не иссякнут.

Я тоскую, супруг мой, воскресни из мертвых,

Вернись, наш Осирис, верни нам надежду и жизнь!

Несем свою скорбь мы в залы великого храма.

Несем свою скорбь в семь его древних святилищ

Пламенно молим светлого бога: «Воскресни!

Вернись к нам, Осирис, из мрачного царства Смерти!

Вернись, благодатный, даруй нам надежду и радость!»

В голосе поющей зазвенела радость:

Глядите — он оживает!

Он воскресает — о чудо!

Славен сын Нут, зачатый в божественном лоне!

У врат тебя ожидает Исида,

Ожидает возлюбленная твоя жена.

Богиня тебя обнимает,

Припадает к твоей груди,

Вдыхает в тебя свою жизнь.

О диво, великое диво -

Он дышит, он пробудился от сна!

Благословенны пальцы Исиды, несущие жизнь!

Осирис, всемудрый, всеславный, всезиждитель.

Снова ты с нами!

С неба слетает подобный пламени сын твой Гор

И гонит Сета-злодея к месту казни.

Мы склонились перед Божественным Владыкой, а голос поющей теперь ликовал, и на это ликование, казалось, отозвались даже могучие древние стены, а сердца внимающих ей стеснились неизъяснимым волнением. Но вот прекрасная мелодия отзвучала, и в огромный двор спустилась тишина. Мы двинулись дальше, и она запела Песнь Воскресшего Осириса, Песнь Надежды, Песнь Торжества:

Осирис, Исида, Гор,

Пребудьте славны вовек!

Осирис, Исида, Гор,

Пребудьте с нами вовек!

Да правит миром добро,

Да сияют правда и свет!

Мы падаем ниц перед вами -

Перед Великой Священной Триадой!

Этот храм — ваш божественный дом,

Здесь ваш трон, здесь мы молимся вам!

Юный Гор защитил нас от зла.

Радуйтесь, люди, радуйся, мир,

Всеблагие вовеки с нами!