Чекан для воеводы - Александр Зеленский Страница 11
Чекан для воеводы - Александр Зеленский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
— Ты, что ли, дядя Ферапонт? Лазаешь тут в неурочное время… — тихо сказал он.
— А то кто ж, — выдохнул Ферапонт, сразу признавший Прошку. — Ты, гляжу, живой остался? Бог тебя спас. А вот нашего хозяина Бориса Васильевича Шеина Бог прибрал. Царствие ему небесное!
— Знаю, — кивнул Прошка. — Я видел, как он поднял в воздух цельную польскую батарею. Геройский был у тебя хозяин.
— Ты, видать, больше моего знаешь. Стало быть, надо тебя с собой захватить для того, чтобы в точности исполнить последнюю волю нашего батюшки.
— Ладно, о его последней воле после расскажешь, — заторопился Прошка. — А сейчас нам с тобой самое время ноги уносить отсюда, пока не поздно.
— Вот и я про то, — согласился Ферапонт. — Ты, помнится, говорил о каком-то подземном ходе из крепости?..
— Точно. Начинается он во дворе кабака Кузьмы Окорокова. Знаешь такого?
— Как не знать? Да только дом-то его вместе с кабаком сгорел до тла. Пожгли его вороги, я сам видел…
— Не беда, дядя Ферапонт, авось да небось выберемся. А это шкатулка, что у тебя в руках — все твои пожитки?
— Все. Пожитки наши жидки, — усмехнулся Ферапонт. — Успел из дома только эту шкатулку спасти перед тем, как ворвались к нам святотатцы и разбойники, чтобы грабить да жечь. В ней, Прошка, все теперь мое достояние. В ней, да вот в этом чекане. Топорик этот завсегда при воеводе был, как оберег. А вот в последнюю свою вылазку на врага не взял его воевода с собой. Так я тебе его дам, ты ведь с ним половчее управишься в случае чего…
— Чекан — это хорошо. Побъемся еще! А вот золото, брильянты в твоей шкатулке — это на том свете нам не понадобится, — усмехнулся Прошка, тут же приведя строки из Евангелия, которые часто повторял станичный голова Сусалов: — «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут».
— Нет, братец, здесь лежит куда большая для меня драгоценность — послание батюшки воеводы к нашей матушке Евдокии Никитичне. Нельзя даже помыслить, чтобы сие послание попало в лапы нечистого…
— Тихо! — неожиданно прервал Ферапонта Прошка. — Упомянул нечистого, он тут как тут! Чертей во плоти целых пятеро…
Действительно, недалеко от беглецов прошли, гремя оружием, пятеро королевских наемников, все еще продолжавших рыскать по крепости в поисках живых защитников и хоть каких-нибудь ценностей.
— Пронесло, — переведя дух, перекрестился Ферапонт.
— Иди за мной и не отставай, — сказал Прошка, направляясь в ту сторону, где находилось кабацкое пепелище.
Через полчаса беглецы, воспользовавшись ночной темнотой, добрались до лесной опушки.
— Выбрались, — снова перекрестился Ферапонт, оглядываясь назад.
Вдали горел Сокол, освещая окрестности неверными отблесками пожаров.
— Как полыхает, — снова сказал Ферапонт, — будто погребальный костер…
— А вот и нет, — не согласился станичник. — Я вижу птицу сокола, которая превращается в сказочную птицу феникс. Гляди, как она огненными крылами машет! Вот-вот взовьется в небесную высь, чтобы навсегда остаться в памяти людей…
— Ну и выдумщик ты, Прошка! Такое придумать… А ведь и правда крылами машет, словно феникс…
У короля Батория снова разболелся живот и потому его совершенно не обрадовал доклад маршалка Грифовского, возглавившего после гибели пана Ястребовского полк королевских гусар. А ведь в этом докладе говорилось о «блестящей победе над неприступной крепостью Сокол доблестных польских рыцарей».
— Точно так же мы возьмем на саблю саму Москву! — самоуверенно заявил пан Грифовский, у которого нос вместе с висячими усами очень напоминал клюв птицы-падальщика под названием гриф, которых король имел счастье видеть на рисунках, сделанных монахами-иезуитами в одной из римских католических библиотек.
— До Москвы еще далеко, — хмуро ответил король, — а живот у меня болит уже сейчас… Все вон! Позвать сюда эту франкскую бестию мэтра Делиже!
— Я уже здесь, ваше королевское величество, — поклонился Делиже, войдя в цветастый шатер монарха.
— Опять этот несносный Ла Форт не уследил за тем, чтобы я не переел за ужином. Это же очень вредно! Вот все вы такие франки, — попенял лекарю король Баторий. — Вам бы только деньги из моей казны хапать, да уплетать за обе щеки за моим столом…
— Ваше величество, выпейте эту чудодейственную микстуру, — наливая из пузырька в мензурку какое-то снадобье зеленого цвета, сказал Делиже.
— Сам пей! — потребовал Баторий, вспомнив о незавидной судьбе короля Франции Генриха Второго, подробности о похоронах которого совсем недавно поведал ему все тот же Ла Форт.
— Извольте, ваше величество, — снова поклонился лекарь. — Видите, я уже пью… Фу, ну и гадость! Простите, ваше величество! Это очень полезная микстура, настоенная на тринадцати травах, произрастающих на горных лугах.
— Ну, хорошо, — нехотя согласился король, принимая мензурку с микстурой из рук лекаря. — За здоровье короля Речи Посполитой! — сказал он и одним духом проглотил лекарство, после чего почмокал так, будто выпил драгоценное столетнее вино. — Вкус тонкий, хотя многовато горечи. Но в целом съедобно.
Через час король Стефан Баторий, отказавшись от завтрака, пожелал осмотреть «места боевой славы польского оружия». И первым делом пан Грифовский услужливо сопроводил его величество на холм, откуда еще вчера стреляла по Соколу орудийная батарея.
— Это все, что осталось от моей самой большой пушки? — поинтересовался король, с интересом разглядывая разорванное орудийное дуло.
— Здесь, на этом самом месте, произошло главное событие вчерашнего сражения, позволившего нашим славным воинам взять эту неприступную крепость, — велеречиво пояснил пан Грифовский. — При этом погибло много солдат с той и с другой стороны. Потери уже подсчитываются. Но крепость Сокол, гарнизон которой осмелился противостоять вашим смелым солдатам, пала. И так будет с каждой крепостью, каждым городом, кто только попробует противиться вам, ваша королевское величество!
— Жаль пушки, — не слушая спич пана Грифовского, задумчиво произнес Стефан Баторий. — Вот и доверяй после этого наемникам… Если бы не этот чертов Гансик, большая пушка продолжала бы радовать меня и нагонять страх на всех врагов Польши. Кстати, что сталось с мастером Гансом Штольцем?
— От него не осталось мокрого места, — ответил пан Грифовский.
— Что вы говорите? Мокрого места?.. Ай-яй-яй, как жалко пушки!..
— Остались целыми подручные Штольца, — напомнил подчаший Порский, находившийся в свите короля.
— Опять несносные франки? — сделав кислую мину на физиономии, спросил Баторий.
— Германцы, ваше величество, — поклонился подчаший.
— А зачем нам подручные? Нам нужны мастера. Найдутся другие. Пока есть золото в моей казне, мастера всегда найдутся. Всех подручных вон! Так что там с нашими потерями?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии