Империя полураспада - Александр Холин

Вертолёт МЧС методично рассекал непробиваемую крышу Останкинского тумана. Собственно, это был вовсе не туман, а плотный густой дым с места пожара. Всего несколько часов назад Москву встряхнула свеженькая сплетня: горит Останкинская телебашня! В это трудно было поверить, во всяком случае, поверить сразу. Как же так? Ведь самая большая в мире! Ведь там защита на защите и защитой защищается! Строили-то, в какие времена? – мы догоним и перегоним братанов-американов! Значит, использованы все существующие и несуществующие сопроматные законы с правильными, семижды семь проверенными расчётами. Такого просто не может быть, потому что быть не может!

С другой стороны, тут же подкрадывалась мыслишка: а вдруг? Хотя вертолёт летел неслабо, только эти мысли неслись много быстрее в амбициозной башке Родиона Рожнова, капитана пожарной службы, спешащего на небывалый в мире пожар. А что?! Нигде, никогда такого ещё не было и, скорее всего, не будет. Здесь Россия опять утёрла нос америкосам! Просто смех сквозь слёзы.

За капитаном Рожновым заехал домой сам заместитель начальника Пожарной Авангардно-Спасательной Службы при Совете Министров России. А это далеко не «абы как» и не «абы что».

Подполковник Наливайко заехал не просто, мимоходом, а прилетел на вертолёте, севшем на площади перед Киевским вокзалом. В этом людном месте гнездилось множество торговых точек, но пустого места пока хватало. Вертолёт приземлился недалеко от дома. Необычайное зрелище привлекло внимание привокзальных бомжей и праздных любопытствующих. Виданное ли дело, Киевский вокзал постепенно превращается в почти частный аэродром!

Дверь квартиры долго не открывалась, но, наконец, резко распахнулась, обнажив невыспавшегося и очень сердитого хозяина коммунальной берлоги.

– Какого лешего!.. – с порога рыкнул хозяин. Но, увидев, кто к нему пожаловал, сразу стушевался. – Товарищ подполковник?! Вы? Но как вы узнали?.. Ах, да. Что я говорю, – вслух мыслил Рожнов.

– Может быть, разрешишь войти? – спросил Наливайко, вполне понимая растерянность хозяина.

– Конечно, конечно, – посторонился Рожнов.

Подполковник, не разуваясь, прошёл в комнату, заглянул в кухню, потом обернулся к капитану:

– Один, что ли? Собственно, это и хорошо. Никто мешать не будет.

– Чему мешать? – округлил Рожнов полусонные глаза.

– ЧП у нас, капитан. Собирайся.

– Но ведь я же отстранён от службы за самовольство при выполнении поставленной задачи, – протокольно отчеканил Рожнов.

– Ладно тебе, Родион, обиженку корчить, – прикрикнул на него подполковник. – Ты прекрасно знаешь, что лично я без дела не заявился бы. Ферштейн?

– Яволь, – кивнул хозяин. – Чем могу?..

– Можешь. Сорок армейских секунд тебе на сборы. Остальное расскажу по дороге.

– Сорок пять, – пробовал торговаться Рожнов.

– Я сказал – сорок! – отрезал Наливайко. – Выполнять!

…Внезапно клочья дыма разлетелись в стороны, перед глазами возникло небывалое зрелище. Ночь, совсем не интересующаяся пожаром, стремилась к своему завершению и таяла прямо на глазах. А ещё ей помогала башня, превратившаяся к этому времени в саркофаг теле-радиотрансляции во всей столице и не только. Казалось, даже тело бетонного саркофага прорезают насквозь плазменные лучи онгонного сатанинского огня. Ведь не может же гореть в огненной ауре бетонный монолит! Тем не менее, это было. Клубы чёрного ядовитого дыма разносились далеко над городом. Куча пожарных машин, сгрудившаяся у фундамента, бесцельным образом поливала бетонные стены из брандспойтов.

Вертолёт примостился в проезде Дубовой рощи недалеко от Останкинского кладбища с наветренной стороны, чтобы заранее не нахвататься угарного газа.