Агентство «Томпсон и K°» - Жюль Верн

Робер Морган минут пять стоял неподвижно перед сплошь усеянной афишами длинной черной стеной, которая тянулась вдоль одной из самых унылых улиц Лондона.

Дождь лил как из ведра.

Рука его медленно опустила зонт, защищавший от дождя, и вода свободно стекала со шляпы на одежду, превратившуюся в губку.

Робер Морган не замечал столь плачевного оборота дел. Он не чувствовал ледяного душа, льющегося на его плечи, – до такой степени он был озабочен тем, во что превратились его ботинки.

Все его внимание захватила таинственная работа, которой была занята его левая рука. Исчезнув в кармане брюк, эта рука ворошила, взвешивала, выпускала и снова прихватывала несколько мелких монет, в сумме составлявших 33 франка 45 сантимов, в чем он уже убедился после многократных повторений этих операций.

Француз, осевший в Лондоне за полгода до того, после внезапного и жестокого потрясения в своей жизни, Робер Морган в это самое утро лишился места воспитателя, дававшего ему средства к существованию. Пересчитав еще раз свои наличные деньги – это потребовало совсем немного времени, – он вышел из дома и шагал по улицам в поисках какой-нибудь идеи до той самой минуты, когда бессознательно остановился на том месте, где мы его и застали.

Вопрос заключался в следующем: что делать одному, без друзей, в этом огромном городе под названием Лондон, имея всего 33 франка 45 сантимов?

Сложная проблема. Настолько сложная, что наш математик, так и не найдя решения, начал уже отчаиваться вообще найти его когда-либо.

Однако Робер Морган, судя по его внешнему виду, не выглядел человеком, которого легко обескуражить.

Светлый цвет лица, чистый и ясный лоб, увенчанный юношеской русой шевелюрой, длинные галльские усы, разделяющие дружелюбный рот, и нос с энергичным закруглением – он был привлекателен во всех отношениях. Более того, он был добр и честен. Это чувствовалось сразу по глазам темной синевы, взгляд которых, впрочем очень мягкий, знал только один путь – самый короткий.

Остальное не противоречило тому, что обещало лицо. Элегантные, хотя и широкие плечи, мощная грудь, мускулистые руки и ноги, гармоничность движений, тонкие холеные пальцы – все выдавало атлетически сложенного аристократа, тело которого, привычное к занятиям спортом, дышит гибкостью и силой.

При виде его люди думали: «Вот красивый, здоровый юноша».

Что он не из тех, кто позволяет нелепому удару обстоятельств выбить себя из седла, Робер доказал. Он и еще мог бы это доказывать, всегда готовый к защите, всегда достойный победы. Тем не менее встречи с судьбой порой бывают жестокими и самый лучший наездник имеет право в какое-то мгновение оставить стремя. Робер, напрасно задавая себе в сотый раз вопрос, что же предпринять, поднял глаза к небу в надежде, быть может, там найти ответ. И только тогда заметил, что идет дождь, и обнаружил, что, поглощенный мыслями, застыл посреди лужи перед стеной, увешанной разноцветными афишами.

Одна из этих афиш, казалось, особенно настойчиво старалась привлечь его взгляд. Машинально, поскольку не так быстро возвращаются из царства грез, Робер бегло пробежал глазами эту афишу, а прочитав, принялся перечитывать второй раз, так и не усвоив ее содержания. Однако на третий раз он вздрогнул. Одна строка, напечатанная мелкими буквами внизу, внезапно бросилась ему в глаза. Живо заинтересовавшись, он перечитал афишу в четвертый раз.

Вот что она гласила:

АГЕНТСТВО БЕКЕР и К°

Лимитед 69, Ньюгейт-стрит,

Лондон

БОЛЬШАЯ ЭКСКУРСИЯ НА ТРИ АРХИПЕЛАГА АЗОРЫ МАДЕЙРА КАНАРЫ

На превосходном пароходе «Тревеллер»

2500 тонн и 3000 лошадиных сил

Капитан Мэтьюз

Отправление из Лондона: 10 мая в 7 часов вечера.

Возвращение в Лондон: 14 июня в полдень.

Господа путешественники не будут нести иных расходов, кроме обусловленной цены.

Носильщики и экипажи для экскурсий.

Проживание на берегу в первоклассных гостиницах.

СТОИМОСТЬ ПУТЕШЕСТВИЯ,

ВКЛЮЧАЯ ВСЕ РАСХОДЫ,

78 ФУНТОВ

За всеми справками обращаться в контору агентства:

69, Ньюгейт-стрит, Лондон.

Требуется гид-переводчик.

Робер подошел ближе к афише и убедился, что прочитал верно. Действительно требовался гид-переводчик.

Он тотчас решил, что он и есть этот переводчик… если, конечно, агентство Бекера примет его.

Но не может ли получиться, что он не понравится? Или просто место уже занято?

Первый вопрос следовало исключить. Что касается второго, то вид столь счастливо подвернувшейся афиши укрепил его уверенность. Новенькая и свежая, она, должно быть, была наклеена этим же утром или накануне вечером.

Как бы то ни было, не следовало терять ни минуты. Месяц спокойной жизни, гарантирующей досуг, чтобы вновь обрести уверенность в себе, перспектива сэкономить по возвращении приличную сумму (потому что питание на борту, несомненно, обеспечено) и вдобавок интересное путешествие, – Робер не мог пренебречь всем этим.

Он поспешил на Ньюгейт-стрит. Ровно в одиннадцать часов он открыл двери дома номера 69.

Комнаты, которые он пересек, следуя за мальчиком, произвели на него благоприятное впечатление. Видно было, что это серьезное агентство.

Сопровождаемый слугой, Робер был наконец препровожден в комнату, где навстречу ему из-за широкого стола поднялся джентльмен.

– Господин Бекер? – спросил Робер.

– Его сейчас нет, но я полностью заменяю его, – ответил джентльмен, жестом приглашая посетителя присесть.

– Сударь, – сказал Робер, – я увидел афиши, где ваше агентство объявляет о путешествии, которое оно организовало, и из этих афиш я узнал, что вы ищете переводчика. Я хочу предложить вам свои услуги.

Заместитель директора более внимательно оглядел посетителя.

– Какими языками вы владеете? – спросил он после минутного молчания.

– Французским, английским, испанским и португальским.