Секретный рейд адмирала Брэда - Богдан Сушинский

Ноябрь 1946 года. Атлантический океан.

Полярная эскадра адмирала Брэда.

Борт флагманского авианосца «Флорида».

Эскадра уходила на закате. После двухдневного отдыха в промозглой, всеми ветрами Антарктики продуваемой гавани Порт-Стэнли, контр-адмирал Роберт Брэд поспешно выводил ее из окаймленного болотистыми холмами Фолклендского залива и, ложась на зюйд-ост, ритуально нацеливал на Антарктический полуостров.

Где-то там, в северной части этой сути, на Земле Грейама, в конце сорок четвертого англичане заложили военный лагерь «Табарин», давший затем название всей секретной операции британского королевского флота по созданию на острове Кинг-Джордж и на Антарктическом полуострове трех военно-исследовательских баз [1].

Так вот, в одном из фиордов, южнее «Табарина», к эскадре должен был присоединиться отряд коммодора [2]Бертолдо — в составе двух военных ледоколов, с четырьмя самолетами ледовой разведки и батальоном полярных морских пехотинцев на борту, под прикрытием мощной подводной лодки «Хардести».

Однако слияние отряда Бертолдо с эскадрой должно было произойти лишь через несколько дней, а пока что контр-адмирал Брэд уводил от неприветливых берегов Восточного Фолкленда девять надводных судов и субмарину «Баунти». Лучшую субмарину американского подводного флота.

Исходя из радиоперехватов, осуществленных радистами тайной германской станции! все еще действующей на атлантическом побережье Аргентины, кодовую фразу «Приступаю к операции «Высокий прыжок» [3]флагманский авианосец «Флорида» должен был передать в штаб военно-морских сил США лишь через двое суток. Однако предшествовавшая его выходу в океан утечка информации была всего лишь контрразведывательной игрой, понадобившейся адмиралу чтобы, выигрывая время, максимально приблизиться к Земле Принцессы Астрид в районе массива Вольтах, где, собственно, и должна начинаться основная фаза секретного рейда.

«Вольтат! — мысленно ухмыльнулся адмирал, вспомнив, что назван был так массив по воле рейхсмаршала Геринга, стремившегося увековечить на ледовой карте Антарктиды имя одного из финансистов фюрера: — А ведь могло случиться так, что эти или соседние горы носили бы твое имя, как и обещано было тогда командиром авианосца «Швабенланд» бароном фон Риттером».

Брэд вновь ухмыльнулся и пристально всмотрелся в горизонт, на котором вырисовывалось нечто среднее между призрачной белесой тучей и вполне реальным айсбергом.

Ему было что вспомнить. Еще бы: знаменитый полярник барон фон Риттер!.. Нашумевшая экспедиция германцев, с исследованием огромной территории Новой Швабии. Слухи об открытии каких-то таинственных, теплых, а посему вполне приспособленных к жизни пустот в толще материка.»

Понятно, что эти воспоминания выглядели бы значительно конкретнее, если бы тогда, в тридцать восьмом, он безропотно согласился участвовать в экспедиции авианосца «Швабенланд». Не обращая при этом внимания на то, что большая часть команды судна была укомплектована эсэсовцами. Настоящей большой экспедиции, способной хоть как-то прояснить вопрос о том, что же на самом деле происходит в Антарктиде, есть ли обитатели в ее подземельях, И что в легендах и мифах, которые гуляли в среде полярников» так и следовало оставлять во власти мифов, а что нужно было воспринимать в виде отголосков реальной научной информации.

Это сейчас Брэд с облегчением мог сказать себе: «Как хорошо, что ты вовремя ушел из компании этого Странствующего Бездельника, с его скопищем эсэсовцев!» А тогда» читая в газетах о полетах над огромной территорией к югу от Берега Принцессы Астрид и Берега Принцессы Марты, о ледовых десантах и десятках тысяч авиаснимков, будущий адмирал терзался покаянными сомнениями: «Стоило ли впадать в политические амбиции, когда открывались такие возможности для исследования Антарктиды?!».

В конце концов, во главе экспедиции стояло двое его коллег, арктических исследователей: барон Людвиг фон Риттер, известный в кругу европейских полярников под прозвищем «Странствующий Бездельник», и не менее популярный арктический бродяга «Полярный Барон» Теодор фон Готт. Какие имена, какие исследовательские биографии, какая известность в научных кругах!

А что за их спинами просматривался лик фюрера Великогерманского рейха и рейхсмаршала Геринга». Ну так мало ли что! За кем-то просматривались хищные лики Сталина и Берии, за кем-то — Муссолини, Антонеску, Черчилля или Франко. И, поди, знай, кто и как будет оценен со временем этой «старой шлюхой» Историей! Зато, какой еще правитель довоенной Европы выделил бы для подобной экспедиции более трех миллионов рейхсмарок, не считая стоимости военно-технического участия флота и авиации, да частной поддержки влиятельнейшей авиастроительной компании «Люфтганза»?

— Видите вон ту скалу по левому борту, сэр? — хрипловатым голосом спросил командир авианосца кэптен [4]Николас Вордан, указывая на небольшой скалистый островок, открывающийся в розовато-фиолетовых лучах холодного предзакатного солнца.

Брэд молча навел бинокль на указанный им осколок суши, однако, не обнаружив там ничего достойного внимания, вопросительно, но как-то слишком уж заторможено взглянул на командира авианосца.

— Именно там и завязался первый в моей жизни бой, когда совсем еще юным кадетом я вышел в океан на флагманском корабле английского адмирала Стэрди.

— Стэрди?! — удивленно переспросил Брэд, напряженно всматриваясь в лицо командира «Флориды».

— Пять наших, английских, крейсеров против четырех германских адмирала Шпее, — напомнил ему кэптен. — Потрясающее было светопреставление, сэр. Уйти удалось только одному германцу и жаль, что с адмиралом на борту. Правда, мы тоже понесли потери, но, позволю себе заметить, сэр, это была настоящая битва.