Продать и предать. Новейшая история российской армии - Владимир Воронов Страница 9

В один чан замесили всю символику и сразу трех императоров, и советскую — красное знамя и красную же звезду. Все это «герольдмейстеры» Министерства обороны обрамили словесными кружевами пояснений. Например, что у пятиконечной звезды «древний символический смысл» (это символ «оберега, обороны, охраны и безопасности»), что звезда — «основной геральдический элемент рисунка полотнища боевых знамен воинских частей Вооруженных сил СССР, овеянных победной славой в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.» Еще помянуто про «почти двухсотлетнюю практику использования золотых пятиконечных звезд на погонах офицеров России» (на знамени они красные!). Это, по гениальному замыслу разработчиков, должно обеспечить «реализацию принципа психологической готовности военнослужащих к положительному восприятию данного символа».

От таких слов любой трезвый герольдмейстер должен незамедлительно напиться, дабы не слышать эту дичь и не видеть чудо-знамя. Что мне и посоветовали сделать в Историко-архивном институте РГГУ, куда я обратился за консультацией. А это, между прочим, ведущее научное учреждение страны, где изучают и качественно преподают настоящую геральдику. Как едко выразился консультировавший меня специалист, «геральдика, сфрагистика, фалеристика, вексиллология [1]и прочая нумизматика тут отдыхают, это уже просто сплошная филателия». После чего историки-архивисты предложили представить, как выглядела бы конструкция, когда Соловецкий камень держал бы в руках… Феликс Дзержинский, венчавший собой купол храма Христа Спасителя: «Нынешняя армейская символика — тот же самый абсурд. Может, мы еще и к свастике вернемся — тоже ведь один из древних славянских символов, а некоторые части Красной армии использовали ее на заре советской власти!»

Главная мысль моих собеседников-историков совпала с тем, что в других выражениях высказали и военные: форма должна соответствовать содержанию, а все полезное — обычно очень красиво. Эклектичность же, нелепость и уродливость формы, символики, знамен — это внешнее выражение кризиса, мы как бы сами кричим, что король-то — голый.

«Грачонок табака»

Начиналась вся эта флажково-знаменная и униформенно-значковая эпопея сразу после распада СССР. 11 февраля 1992 года главком Вооруженных сил СНГ маршал авиации Евгений Шапошников подписал приказ № 50 «О временном изменении военной формы одежды на период с 1992 по 1995 годы», согласно которому с погон срочников убирались буквы «СА» и отменялись полковничьи и генеральские папахи. Весьма актуальное решение в условиях развала военного организма. 7 мая 1992 года президент Борис Ельцин подписал знаменитый указ № 466, юридически оформивший существование Вооруженных сил России. Впору подумать о новой символике? 24 октября 1992 года решением президента № Пр-1873 был одобрен проект новой формы. В январе 1993 года для «разработки проектов положений о флагах и новой военной символике Вооруженных сил Российской Федерации» учредят центральную комиссию Минобороны во главе с Павлом Грачевым. Комиссия должна была представить результаты своих трудов [2]к 1 октября 1993 года. По известным причинам в названный срок было не до геральдики, впрочем, потом выяснилось, что никаких серьезных наработок комиссия не сделала. В январе 1994 года ее распустили, передав функции отделу военной геральдики и символики Историко-архивного военно-мемориального центра Генштаба.

И — новая свистопляска: отделу, как и вообще центру, было не до символики, чиновники от военной истории решали проблемы более насущные — сохранения своих синекур. Словом, это ведомство перманентно делилось, воссоединялось и снова размножалось, структуры и должности учреждались и упразднялись, ломались и строились карьеры, а проекты служили лишь инструментарием борьбы различных группировок. 27 февраля 1997 года контору преобразовали в Военно-исторический центр, в 1999 году — в Военно-мемориальный центр Вооруженных сил. В той чехарде было не до серьезной работы над знаменами и эмблематикой — учесть бы сиюминутные капризы очередного министра. Поэтому все делалось как бы походя, попутно. И главным правилом геральдистов в погонах стал приоритет пожеланий министра, а не норм геральдики.

Тогда на свет и появились несусветные фуражки с огромной тульей-аэродромом, словно позаимствованные у латиноамериканских военных, появился пресловутый «грачонок табака» (он же «бройлер-мутант») — помещаемый на тулью аляповато сварганенный двуглавый орел.

Но даже и такая птица поначалу вызвала у многих военных бурю восторга — офицеры буквально охотились за символом новой России, стремясь побыстрее прикрепить кокарду к фуражке. На обладателей «грачонка» поглядывали с завистью. Это был как раз тот самый момент, когда разом на волне энтузиазма можно было полностью сменить всю символику.

Однако у высших чинов сработали советские инстинкты: к чему рисковать, если власть может смениться? Поэтому так долго пробивалась идея замены краснозвездной кокарды на другую. Предложенная кокарда цветов национального флага Павлу Грачеву поначалу понравилась, он даже нацепил ее на фуражку. Но доброжелатели шепнули доверчивому Павлу Сергеевичу, что кокарда, мол, «власовская» (хотя это не так). Как рассказывают источники в МО, Грачев в ярости якобы растоптал «нехорошую» фуражку. Отвергнута была и черно-оранжевая кокарда императорской армии: «мишень», заныли те же шептуны. В итоге сварганили нечто непотребное, соединив ту же «царскую» кокарду с пятиконечной звездой. Только не с красной, а с золотой. Тут уж в обморок попадали геральдисты — это кокарда японских солдат и офицеров! Но Грачеву идея уже понравилась — так японская звезда появилась на русской кокарде — где сидит и поныне.

Впрочем, советская пятиконечная красная звезда по-прежнему красуется на крыльях и килях отечественных боевых самолетов и бортах вертолетов. Наиболее находчивые вояки нашли простой выход из положения — просят православных батюшек освятить… краснозвездные машины. В массовом порядке освящались и красные воинские знамена с той же серпасто-молоткастой красной звездой, надписью «За нашу Советскую Родину!», а то и с портретом Ленина — если то было знамя гвардейской части. В общем, все как в антиутопии Владимира Войновича «Москва 2042»: перезвездимся…

Энурез по-министерски

Попутно армия буквально обросла массой всевозможных значков, нашивок, шевронов, военнослужащие цепляли на рукава все что ни попадя, от эмблемы вида ВС или рода войск до ротной, а то и взводной! По выражению подполковника Юрия Веремеева, одного из ведущих экспертов в этой области, «создается впечатление, что в Министерстве обороны России собрались не то ребятишки, играющие в войнушку, не то художники с геральдистами, страшно далекие от армии… эмблемы, эмблемочки, значки, нашивочки сыплются как из рога изобилия — прямо нашивконедержание, энурез какой-то». В этом смысле интенсивнее всего развивалась «погонная отрасль»: в один из годов только солдатские погоны меняли четыре раза! Менялись по несколько раз и генеральские, и офицерские погоны.