Заговор против народов России сегодня - Сергей Б. Морозов Страница 9

Решающий фактор национального прогресса - естественный отбор: в нормальном обществе биологически лучшие выбирают лучших, и дети их, естественно, относятся к биологически лучшим. Средние (биологически полноценные) выбирают средних, а остальным - что достанется. Такова статистическая картина в общих чертах. В первом случае появляется незначительная группа худших, постепенно сходящая на нет, но все равно существующая перманентно. Во втором случае, если этой группе создать соответствующие условия, она начинает количественно расти, выбивая собственностью или привилегиями новые ареалы. Процесс образования идет до глупости банально: выбирают не тех, кого хочется; отбор естественный идет в первую очередь по внешним и внутренним - духовным и интеллектуальным, т. е. непосредственно связанным с субъектом признакам; отбор искусственный - по имущественно-материальным, иерархическим, клановым - по признакам отвлеченным.

В дореволюционные времен тогда еще существовавшая русская интеллигенция била во все колокола: "Россия больна!". Но так никто и не сказал, чем была больна Россия.

Имя этому явлению - чернь. Россия была больна чернью.

Человек черни не принадлежит к нации, не несет конкретного предопределения и не представляет для нации какой-либо ценности через отсутствие созидательных приверженностей.

Одна из бед интеллигенции в том, что, не давая точного социального анализа, она позволяет путать себя с чернью: "Он - плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник" и т. д., и т. п. Откуда это? Этюд о черни? "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции". Но если это не чернь, то что чернь есть вообще? Можно быть реалистом, можно придерживаться особого мнения, можно знать, наконец, что все и так рухнет; но зачем же участвовать в "бесплодных делах - тьмы"?

Чернь - еще больше, еще многочисленнее: учитель, который по сути не учит, врач, который не лечит, военный, который не защищает, строитель, который не строит - эти вроде бы работают, но через брак производительность равна нулю; горе-инженеры, горе-техники - от этих вообще убытки.

В России советской все вышеперечисленные причислялись к интеллигенции, вливались в интеллигенцию сверху. Прослойка в качестве сточной канавы - это должно было плохо кончиться. Интеллигенции больше не существует. Но до сих пор слово "интеллигент" в народной среде остается по значению близким к словам ругательным.

Комиссары революции грабили не для себя, к тому же они грабили не первыми. А первой своих господ обчистила прислуга. Чернь. Челядь. С этих денег и началось ее триумфальное восхождение.

Теоретически свою родословную корпорации ведут от революционных консорций. На самом деле в гораздо большей степени - от советской бюрократии 20-х гг. Революционеры в этой бюрократии сначала растворились, а потом были еще сокращены в сталинских чистках. В тоталитарной системе выжили именно серые мышки, отличающиеся повышенной приспособляемостью.

Приспособляемость и серость - это критерии отбора. Из всех вариантов изменчивости у власти оказался именно этот. И именно серости в массе чуждо присутствие эстетических начал. Серые не есть качественные относительно не-серых. Качественность опять-таки критерий из инструментов биологических.

Изо всех людей ненациональная государственная система выбрала именно тех, у кого отсутствовала приверженность национальным понятиям красоты. Система оказалась идеальным ландшафтом для серых, как пустыня - для желтых. В результате эти избранные мало того что сами уже были сбоями при естественном отборе, но и наделали ошибок в отборе дальнейшем. Отсутствие у корпоратистов понятия красоты (их дома, одежда, образ жизни) неоспоримо. Но из этого обязательно следует нарушение в биологическом состоянии организма. В механизме естественного отбора. Единственное, что можно предложить в качестве заменителя (красоты) - потребление, сводящееся к оценке эквивалентов. Красота познается в сравнении, и потребление - тоже.

Первое звено - группа, лишенная механизма естественного отбора и снабженная хорошим механизмом выживания. Механизм выживания по наследству не передался - это стоит принять как факт. А отсутствие механизма отбора передалось. Можно предположить, что механизм выживания занимает место механизма отбора - иначе как грызть соседей по популяции; ведь механизм отбора - один из главных аппаратов сохранения своих как нации, механизм "привязки" к своим. Корпоратистам нужно было "оторваться".

В природе механизм отбора не восстанавливается никогда; а полезные качества, искусственно выведенные (например, человеком у животных, знаки породы) - утрачиваются без селекции извне. Так и "полезные" качества корпоратистов, давшие им доминирование в сталинском и пост-сталинском обществах, с третьим поколением снизошли на нет. За первым звеном - главным сбоем - все остальные идут следственно, как вагончики за паровозом.

Корпоратист мыслит категориями не эстетическими, в выборе руководствуясь понятиями престижа, стандарта, и, главное, потребления. Подобное тяготеет к подобному.

Жизнь корпоратистов проходит в повышенном нервном состоянии - это доказано и для прошлого, и для настоящего: их территории всегда хотят отнять или поставить под контроль. Влияние нервного состояния на потомство исключительно отрицательное. Эксперименты на животных показали, что если стрессировать первое поколение, уже в следующем появляются нарушения функций мозга и гормонального обмена. А если стрессировать ущербное поколение - оно вымрет.

Медицина идет вперед, спасая все больше и больше должных умереть. Медицина корпосистемы лучше медицины нации. Должные умереть выживают и дают сбои в своем потомстве. Сбои накапливаются, концентрируются в замкнутом кругу, за счет чего процесс биологического разрушения ускоряется. У корпоратистов уже существуют линии, которые должны были вымереть. Чем не олицетворенная смерть?

Корпоратисты очень редко показывают своих детей - не потому ли, что они страшны, как эта самая смерть? С каждым поколением биологические сбои накладываются друг на друга. Наложение всех вышеперечисленных моментов ускоряет процесс разложения в геометрической прогрессии с каждым поколением. Раскольники продержались больше 200 лет. В чистом виде без социального аспекта нашим корпоратистам жить не больше 80.

Последовательность этапов биологической аварии корпосистемы и заговора можно обобщить следующим образом; в историческом порядке:

1. Концентрация однотипных вариантов изменчивости