Прорваться в будущее. От агонии - к рассвету! - Максим Калашников Страница 6

– Это о каком самолете идет речь?

– «Су-24». Меня пригласил академик Архип Михайлович Люлька, генеральный конструктор ОКБ «Сатурн», которое разрабатывало для него двигатель, выслушал – и я получаю на неделю в управление фактически полцеха литейного. Когда мы все сделали и прошли испытания, двигатель впервые получил стопроцентный ресурс работы. И министр подписал приказ о том, что все моторостроительные заводы должны внедрить мой метод при литье лопаток из сплавов «ЖСбУ» и «ВЖЛ 12У». И я поехал по всем моторостроительным заводам большой советской страны внедрять этот процесс, который и сегодня используется и работает.

Но оставался еще один вопрос. Дело в том, что лопатка имеет сложную пустотелую форму. А из сопромата известно, что если мы имеем пустотелую деталь, то всегда усталостная трещина должна зарождаться на внешней поверхности. Но лопатка разрушалась всегда изнутри. Это, казалось бы, противоречило правилам сопромата. Мне удалось доказать, что основная причина в том, что внутри и снаружи лопатки формирование структуры ее материала идет разными путями из-за разницы температур внешней оболочки и более горячего внутреннего стержня литейной формы, которые я предложил выровнять. В результате резко возросла однородность макроструктуры внутри и снаружи лопатки. Эту лопатку поставили на двигатель «АЛ-31Ф», который устанавливался на так называемое изделие «П-42».

– Это был уже другой самолет?

– «Су-27». И тогда за эту работу я получил первую Государственную премию. А докторскую диссертацию я сделал, когда уже мы от поликристаллических лопаток перешли к монокристаллическим. И я опять решал проблемы повышения усталостной прочности, которые возникают в данном случае из-за микропористости. Нужно было уменьшить поры, размер которых определяется скоростью кристаллизации. И тогда была разработана технология высокоградиентной направленной кристаллизации, при которой удалось реализовать градиент 220 градусов на сантиметр на границе твердой и жидкой фаз. А в общепринятой мировой технологии, в том числе у американцев, он был 40 градусов на сантиметр. И когда американцы анализировали движки с «МиГ-29», они были поражены микроструктурой дендритной ячейки наших лопаток: расстояние между дендритами было в четыре раза меньше, чем в их лопатках. Они попросили провести сравнительные исследования на контрактной основе, на чем мы заработали пять миллионов долларов, что позволило нам создать новые установки и новые сплавы. А компания «Дженерал Электрик» дала заключение, что виамовская технология в тридцать раз эффективнее той, что используется на Западе…»

(https://expert.ru/expert/2010/14/pochemu_lopatki_razrushautsya_iznutri/)

Как видите, в СССР вчерашний студент, хорошо занимаясь (и занимаясь делом!) без всякого блата и без взяток с ходу пошел на работающее передовое производство. Там внедрил революционную технологию, которую «признанные эксперты» считали дотоле невозможной, и тут же стал расти в социальном статусе. Более того, участие в реальном производстве позволило Каблову настолько продвинуться в науке, что он и академиком стал, и технологию намного вперед продвинул? Мог бы он добиться такого в стране, где вроде бы есть вуз, но нет реального производства? Мог бы он сделать подобное, не распоряжаясь в реальном цеху и сидя только у компьютера с программой-симуляцией? И где бы он был в нынешней Эрэфии, где производство самолетов убито, где вместо заводов открываются торговые моллы и гламурные выставки тошнотворного «искусства»?

Сам Каблов плохо скрывает то, откуда исходит сам тип его карьеры. И то, что он считает образчиком государственной мудрости; принципом, применимым и сегодня. Вот его слова:

«…Мне на всю жизнь запомнился рассказ академика Кишкина. В свое время была серьезная научная дискуссия среди металлургов о свойствах мартенсита, который является основной структурной составляющей закаленной стали. А Кишкин занимался сталью. И принимал активное участие в этой дискуссии. Но его пригласил Сталин и сказал: нам нужна авиационная броня. Кишкин стал говорить о необходимости закончить научную работу об этом самом мартенсите. А Сталин ответил: мол, пусть эту дискуссию ведут другие ученые, а стране нужна броня, вы и займитесь этим. Кишкин по этому поводу никаких статей не писал, но весь мир знает, что «Ил-2» был создан благодаря работам академика Кишкина и профессора Склярова. Как оценивать их работу – по индексу цитирования или по тому, что все самолеты «Ил-2» были защищены броней, которую они создали, и тем самым спасли жизнь многим летчикам во время войны?

(https://expert.ru/expert/2010/14/pochemu_lopatki_razrushautsya_iznutri/)

Снова мы видим доказательство неразрывной связи между производством, наукой и образованием.

Еще одно полезное свидетельство академика Каблова (о том, почему в Эрэфии ничего не получится с истребителем пятого поколения):

«Такого уровня технологии находятся на грани искусства, которое требует большого опыта. Как-то я поехал обсуждать новый двигатель к академику Николаю Дмитриевичу Кузнецову, генеральному конструктору двигателей самолета «Ту-160». Он показал мне чертежи лопатки нового двигателя и сказал, что великий Туполев любил присказку: что приятно для глаза, то полезно для газов. А лопатка смотрится как-то не так. И действительно, посчитали, и оказалось, что она не проходит. Такое чувство может появиться только в результате наработки гигантского опыта конструирования, разработки технологий и производства.

В советское время выпускалась где-то тысяча двигателей, и персонал заводов обладал высоким мастерством. Если же мы будем делать единицы в год, мы никогда не создадим конкурентоспособную продукцию ни по качеству, ни по стоимости. Но самое главное, что уходят люди – носители этих технологий…»

Прочитайте автобиографию хорошего инженера-металлурга Юрия Мухина. Где он учился и на практике постигал науку? В Днепропетровске, среди многочисленных заводов. Ибо хорошего инженера теоретически и на компьютерных «мульках» не сделаешь.