Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти Страница 56

Инвестор с Уолл-стрит Майкл Милкен признал себя виновным по шести обвинениям в посягательстве на личную безопасность и был приговорен к 10 годам тюремного заключения, которые впоследствии были заменены на двадцать два месяца, большую часть которых он провел на общественных работах вне тюрьмы. Беловоротничковые преступники, приговоренные к общественным работам, редко отбывают даже часть срока наказания, — их обычно освобождают даже от этого. Милкен должен был выплатить в порядке возмещения ущерба по уголовному и гражданскому искам $1,1 миллиарда, однако сумел сохранить крупную сумму — в $1,2 миллиарда — в стороне от всех своих операций. Аналогичным образом Айвэн (Иван) Боэски остался при своих $25 миллионах после выплаты штрафа за финансовые операции, проведенные с использованием инсайдерской информации, и недолгого пребывания за решеткой. «Каждый крупный участник этих (инвестиционных) преступлений появлялся вновь после пережитой ситуации как весьма состоятельный человек» [328]. И снова, кто скажет, что преступность не расплачивается за свои дела?

По многим преступлениям юридических лиц уголовные дела даже не возбуждаются. Для начала судебного иска не хватало адвокатов и следователей, а правительство не могло вести в суде более тысячи дел о мошенничестве и незаконном присвоении денежных средств с участием ссудо-сберегательных ассоциаций и банков, в результате чего потери американских налогоплательщиков доходили до нескольких миллиардов долларов. Хорошо оплаченные юристы частных фирм могут годами вести гражданские тяжбы в судах с последующей подачей апелляций для того, чтобы измотать истцов [329].

Корпорации используют в судах практику так называемых SLAPP (Strategic Lawsuit against Public Participation — стратегические обращения в суд с целью предотвратить участие общественности). Эта практика направлена против групп потребителей и защитников окружающей среды с целью запугать их перспективой длительных и дорогостоящих судебных процессов и, таким образом, заставить прекратить критику продукции корпораций и некоторых сторон их деятельности. Мясоперерабатывающая промышленность подала в суд на Опру Уинфри за «распространение хулящих сведений о продукции» после того, как она заявила в ходе своего телевизионного шоу, что гамбургеры — продукция невысокого качества и ее нельзя употреблять в пищу. Уинфри выиграла процесс, но это стоило ей тяжелого стресса и больших денежных расходов. После этого критических выступлений против мясоперерабатывающей отрасли она не допускала. Союз потребителей затратил $10 миллионов, защищаясь в течение восьми лет от судебного преследования со стороны фирмы Isuzu Motors за то, что назвал одну из марок автомашин этой фирмы ненадежной. В штате Западная Вирджиния против активиста движения по защите окружающей среды был подан иск на сумму $200 000 за то, что он обвинил угледобывающую компанию в том, что она отравляет местную речку. Вне зависимости от победы или поражения в суде такие иски оказывают сильное сдерживающее влияние на критиков правонарушений корпораций, поскольку критикам недостает финансовых ресурсов и эмоциональной стойкости, чтобы выдержать продолжительную защиту в суде. Как заметил в отношении практики подобных исков один из членов Верховного суда из Нью-Йорка: «Если не считать пистолета, приставленного к голове, более серьезную угрозу для Первой поправки к Конституции США [330]едва ли можно себе представить» [331].

Из свыше пятидесяти тысяч обвинительных заключений, предъявленных Министерством юстиции США, только несколько сотен касались нарушений национального законодательства по защите окружающей среды, охране труда и безопасности потребительских товаров. Принимая во внимание достаточно высокую документальную обоснованность широко известных и неоднократных нарушений законодательства со стороны корпораций, такое небольшое число обвинений со стороны федеральных властей едва ли подтверждает мнение корпораций о том, что бизнес является жертвой безжалостного стремления федеральных властей к расправе над ним. Чаще всего юристы правительства бессильны и оказываются в тупике [332].