Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Ирина Бороган Страница 50

В СССР теракты совершались очень редко, и КГБ почти не имел опыта борьбы с террористами. Внимание органов госбезапасности было сфокусировано на шпионах и диссидентах. Преступления, которые можно было бы принять за теракты, на самом деле совершались с другими целями.

В 1980-х годах на территории Советского Союза произошло шесть терактов, и все шесть раз это были советские граждане, захватывавшие самолеты для того, чтобы покинуть страну. Самый известный захват произошел 8 марта 1988 года: семья Овечкиных — мать и десять сыновей — попыталась принудить экипаж самолета доставить их в Лондон. Вместо столицы Великобритании Ту-154 приземлился на военном аэродроме под Ленинградом, где группа захвата взяла самолет штурмом. Погибли три пассажира, стюардесса и пять членов семьи Овечкиных. [268]

В следующем десятилетии страна столкнулась уже с реальным терроризмом, когда в 1991 году Шамиль Басаев захватил самолет, требуя предоставить независимость Чечне. После этого захваты происходили постоянно. Террористы брали под контроль самолеты, вертолеты, автобусы, а один раз даже детский сад. С 1995 года, когда Басаев, добивавшийся вывода российских войск из Чечни, захватил городскую больницу Буденновска, атаки террористов становились все более жестокими.

Новые российские спецслужбы столкнулись с растущей угрозой терроризма, и для того чтобы противостоять ей, они должны были изменить свои методы и реорганизовать структуру. Первой проблемой стал поиск людей, которые могут создать антитеррористическое подразделение.

В советском КГБ было два подразделения, имевших отношение к борьбе с терроризмом: первое входило в состав Пятого управления, которое занималось политическим сыском и следило за террористическими и сепаратистскими группами на территории страны, второе существовало в Управлении «К» и занималось внешней контрразведкой, включая недопущение террористов на территорию СССР.

Когда в 1991 году было создано Управление по борьбе с терроризмом, сотрудников в него набрали из бывшего Пятого управления. Офицерам, многие из которых раньше занимались слежкой за диссидентами, теперь предстояло иметь дело с террористами. Однако навыки и методы Пятого управления не подходили для новой задачи. Оперативники КГБ привыкли к долгой оперативной игре, тогда как борьба с террором требовала быстрых действий. Кроме того, ФСБ унаследовала от КГБ традицию выжидать, пока уже раскрытая группа экстремистов окрепнет и привлечет больше участников, чтобы доложить руководству о более крупном успехе.

13 августа 1998 года прогремел взрыв у приемной ФСБ на Лубянке. В результате вылетели лишь стекла в окне. 4 апреля 1999 года около приемной ФСБ вновь прогремел взрыв, на этот раз в водосточноую трубу заложили 3 кг тротила. От взрыва в стене приемной образовалась огромная дыра, а два сотрудника ФСБ, охранявшие здание, получили ранения.

Ответственность за оба взрыва взяла на себя левоэкстремистская организация «Новая революционная альтернатива», в которую входили четыре девушки и еще несколько их друзей, вдохновленных примером немецкой леворадикальной террористической организации РАФ (Rote Armee Fraktion — Фракция Красной Армии).

ФСБ установила злоумышленников еще после первого взрыва, но предпочла не задерживать их, а держать под наблюдением, хотя арест мог бы предотвратить второй взрыв. [269]На суде представители ФСБ заявили, что раскрыли мощную террористическую организацию, насчитывающую около 500 членов и планировавшую свержение правительства.

К середине 1990-х ФСБ предпринимала отчаянные попытки найти новых сотрудников для работы в антитеррористическом подразделении. Из-за подозрительного отношения к выходцам с Северного Кавказа кандидатуры чеченцев, как правило, отметались. [270]В поисках новых кадров ведомство обратилось к МВД: полагали, что милицейские офицеры имеют опыт противостояния чеченским и другим этническим преступным группировкам в Москве. Их навыки сочли полезными, поскольку ФСБ считала, что финансовую поддержку и поставки оружия боевикам в Чечне осуществляли чеченские преступные группировки, базирующиеся в Москве.

Перед профильными подразделениями ФСБ и МВД были поставлены задачи по разработке чеченских криминальных групп. Специально созданное подразделение ФСБ УРПО (Управление по разработке преступных организаций) всеми силами пыталось внедрить туда своих агентов, им были предоставлены исключительные полномочия, вплоть до предоставления защиты лидерам группировок. Не удивительно, что вскоре УРПО обвинили в коррупции. [271]В то же время его оперативники работали эффективно и добывали ценную информацию.

В результате к концу 1990-х российские спецслужбы усвоили жесткие методы борьбы с терроризмом. Акцент делался на беспощадных внесудебных операциях, осуществляемых — во избежание утечки информации — сверхсекретными и никому не подконтрольными спецподразделениями. [272]В 1999 году с началом Второй войны эти методы стали применяться в Чечне.

После не очень продолжительной армейской операции Министерство обороны передало ФСБ контроль над Чечней в январе 2001 года. ФСБ несла ответственность за Чечню лишь в течение 31 месяца — с января 2001 по июль 2003 года, затем контроль над республикой перешел к МВД.