Страх. Трамп в Белом доме - Боб Вудворд Страница 5

Шесть лет спустя

Почти наверняка, если бы события не развернулись таким маловероятным, стихийным, безалаберным образом, мир сегодня был совсем другим. Дональд Трамп стал кандидатом от республиканцев 21 июля 2016 г., а его путь к президентскому креслу резко изменил направление 13 августа 2016 г.

Стив Бэннон, теперь руководитель ультраправого новостного ресурса Breitbart News, сидел на скамейке в нью-йоркском Брайант-парке с кипой газет, совершая свой субботний ритуал. Сначала он пролистал Financial Times, а потом перешел к New York Times.

«Окружение Трампа не в силах сдержать его язык» — гласил заголовок на первой полосе газеты. До выборов президента оставалось три месяца.

«Боже мой», — подумал Бэннон.

Авторы статьи говорили, что у них есть 20 неназванных источников информации, близких к Трампу или связанных с его кампанией. Трамп был представлен в статье как растерянный, выдохшийся, упрямый, склонный к необдуманным поступкам человек, у которого проблемы с жертвователями. У него шаткая позиция во Флориде, Огайо, Пенсильвании и Северной Каролине — колеблющихся штатах, которые решают исход выборов. Портрет был отвратительным, и Бэннон знал, что он соответствует действительности. По его расчетам, Трамп мог уступить кандидату демократов, Хиллари Клинтон, не меньше 20 пунктов.

Без сомнения, Трамп был подходящим зрелищем для средств массовой информации, однако он не выходил за рамки того, что предоставлял Национальный комитет Республиканской партии. Бэннон знал, что кампанией Трампа занималась горстка людей, умещавшихся в одной комнате, — спичрайтер и команда примерно из шести человек, которая организовывала митинги на самых дешевых площадках, зачастую в старых, замызганных спортивных залах или на хоккейных аренах по всей стране.

Несмотря на это, Трамп опередил 16 других кандидатов от Республиканской партии и был крупной, вульгарной, провоцирующей фигурой первого плана, которая привлекала внимание всей страны.

Бэннон, которому исполнилось уже 63 и у которого со времен окончания Гарвардской школы бизнеса были националистические, ультрапатриотические взгляды, позвонил Ребеке Мерсер.

Мерсер и ее семья были одним из крупнейших и самым неоднозначным источником денег для Республиканской партии. А деньги были двигателем американской политики. Мерсеры находились на задворках, но деньги обеспечивали им место за столом. К тому же они владели долей в Breitbart.

«Это плохо, поскольку мы же потом окажемся виноватыми», — сказал Бэннон. Breitbart стоял за Трампа в его самые тяжелые моменты. «Это может стать концом для Breitbart».

«А почему бы тебе не вмешаться?» — ответила Ребека.

«В жизни не занимался избирательными кампаниями», — возразил Бэннон. Даже близко не стоял. Сама идея абсурдна.

«Этот тип, Манафорт, просто катастрофа, — продолжила она, имея в виду Пола Манафорта, руководителя кампании Трампа. — Кампанией сейчас никто не руководит. Трамп прислушивается к тебе. Ему всегда нужен надзор со стороны старших».

«Послушай, — сказал Бэннон, — Я могу, конечно, согласиться. Но с какой стати он пойдет на это?»

«Он аутсайдер с самого начала, — сказала Ребека, намекая на статью в New York Times. — Все делается в панике». Короче говоря, Трамп мог пригласить Бэннона потому, что он был в отчаянном положении.

Мерсеры связались с Трампом, который направлялся в Ист-Хэмптон, Лонг-Айленд, к Вуди Джонсону, владельцу футбольной команды New York Jets. Обычно Мерсеры выписывали чеки и говорили, что не будут встречаться с кандидатом. Но на этот раз они потребовали 10-минутной встречи с Трампом.

В небольшой солнечной комнате Ребека, высокая рыжеволосая женщина, отбросила все условности. Ее отец, Боб Мерсер, высоколобый математик, хранил молчание. Он был одним из мозговых центров невероятно успешного хедж-фонда, Renaissance Technologies, в управлении которого находились $50 млрд.

«Манафорт должен уйти», — сказала она Трампу. По ее словам, он только создавал хаос.

«Кого вы рекомендуете?» — спросил Трамп.

«Стива Бэннона», — ответила она.

«Ему не справиться».

Он «определенно» справится, прозвучало в ответ.

Бэннон связался с Трампом тем же вечером.

«Эти вещи в газете просто неприличны, — сказал Бэннон, подразумевая статью в New York Times. — Вы совсем не такой. Мы можем исправить это. Мы должны одолеть их. Это ведь Хиллари Клинтон, не сомневайтесь».

Трамп прошелся по Манафорту. «Он слишком негибкий», — сказал он. Он не может эффективно работать с телевидением.

«Давайте встретимся завтра и поработаем вместе. Мы сможем сделать это, — выпалил Бэннон. — Но будем действовать спокойно».

Трамп согласился встретиться на следующее утро, в воскресенье.

Другой обеспокоенной политической фигурой в тот день был Райнс Прибус, 44-летний председатель Национального комитета Республиканской партии и висконсинский адвокат. Прибус на протяжении пяти лет играл роль главного пропагандиста и человека, устанавливающего связи. За внешней приветливостью в нем крылся строитель империи. Прибус принимал решения по партийным финансам, нанимал исполнителей (под его началом трудились 6500 платных работников), регулярно появлялся на телеэкране и имел собственный отдел по связям с общественностью. Так вот, он оказался в неловком положении.

В душе Прибус считал август полной катастрофой: «Постоянное поджаривание, которое никак не проходит». И виноват в этом был кандидат Трамп.

Прибус пытался направлять кампанию с самого начала. Когда Трамп назвал мексиканцев «насильниками» во время речи, объявляющей его вступление в гонку, 16 июня 2015 г., Прибус позвонил ему и сказал: «Нельзя говорить такие вещи. Привлечение испаноговорящего населения на свою сторону стоит нам очень больших трудов».

Но Трамп не унимался, более того, он нападал на любого, кто нападал на него. Ни у одного председателя общенациональной партии еще не было такой головной боли, как Трамп.