Американская концепция "Большого Ближнего Востока" и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов Страница 4

В итоге были оккупированы Афганистан и Ирак, свергнуты их законные президенты, а один (Саддам Хусейн) был физически уничтожен. Оккупации подверглись около 40 млн. человек, а по существу под военный контроль попало 240-миллионное население Ближнего и Среднего Востока. В течение последних десятилетий в регионе были развернуты 19 военных баз, вокруг барражируют эскадры ВМС США и западных держав, над головами летают всевозможные электронные разведчики и периодически совершаются военные маневры под руководством и при участии внешних сил. За прошедшие годы иностранной оккупации в XXI веке Ирака и Афганистана в совокупности были убиты и искалечены около 2 млн. человек, в основном мирные жители, включая детей, стариков и женщин [2]. Расстрелы свадеб, похорон, праздничных шествий и других групповых мирных мероприятий стали частыми и обыденными «ошибками» иностранной военщины и легко списываются на случайности. Народы указанных стран извне расколоты силовыми методами, запуганы и подавлены местными коллаборационистами, опирающимися на полную поддержку оккупантов. Народы Ирака и Афганистана (в отличие от прошлых десятилетий) несут огромные потери в собственном жизнеобеспечении, а это чрезвычайно негативно сказывается на важнейших областях внутригосударственного функционирования: воспроизводстве населения и производительных сил, национальном просвещении и медицинском обслуживании, развитии национальной культуры и чувства национального достоинства.

Что касается информированности мировой общественности в западных СМИ и выступлениях официальных лиц в США и Европе об огромных жертвах на БСВ в результате военных кампаний НАТО, то вся такая информация упоминается вскользь и быстро заглушается. Более того, в Вашингтоне утверждают о своем «законном» праве на продолжение применения американских вооруженных сил и военного присутствия на БСВ и в дальнейшем, ввиду необходимости гарантирования интересов западного сообщества в приобретении местных (стратегических по своей хозяйственной и военной значимости) ресурсов — углеводородов, лития и других труднодоступных полезных ископаемых, а также для сохранения «демократических» государственных структур, навязанных извне. То есть во имя интересов западных монополий и геостратегических задач США и НАТО была сделана заявка, по крайней мере на ближайшее десятилетие, на осуществление вооруженных операций по своему усмотрению в любом регионе мира, а на практике — пока в мусульманских странах БСВ.

Наибольшее неприятие у США и европейских держав вызывали так называемые «строптивые» мусульманские режимы. Это те, что проводили свой независимый политический курс и на этой основе вступали в противоречие и даже в конфронтацию с западными правительствами по многим важным международным проблемам и двусторонним отношениям. Как показали политические события на БСВ, США и другие державы НАТО уже с последней четверти XX века стали все более склоняться к силовым вариантам развития своих государственных связей с такими местными государствами.

Если в первом десятилетии XXI века к масштабным вооруженным операциям в первую очередь прибегали США, то в 2011 году военная инициатива по «наведению должного порядка» в регионе Ближнего Востока была поделена ими с западноевропейскими державами — Францией, Италией и Великобританией. Учитывая то, что Вашингтон увяз в своей военной кампании (по сути — оккупационной) в Афганистане и Ираке, поддержанной ограниченно многими членами НАТО и зависимыми режимами мира, а ближневосточный «театр» стран непосредственно примыкает к Европе, на первые роли в «решении ряда международных стратегических задач на Ближнем Востоке» решились выйти и другие державы — члены НАТО.

Дело в том, что, хотя Вашингтону и удалось свергнуть неугодные режимы в Ираке и Афганистане, в арабском регионе по-прежнему сохранилась пестрота политических руководств местными странами. Особенно их беспокоило существование и укрепление таких политических режимов, как в Ливийской Джамахирии Муаммара Каддафи и в Сирийской Республике — Башара Асада (при этом не исключалось действие подпольного разрушительного фактора «Аль-Каиды»), Это шаг за шагом вызывало и усиливало социальное брожение в других странах региона, что могло привести к радикальным политическим и социальным переменам в руководящих эшелонах власти как в соседних мусульманских странах, так и в среде аравийских «прозападных» монархий, включая Саудовскую Аравию, Кувейт, Катар и др. Причем первые признаки такого процесса уже вступили в действие в форме так называемой «арабской весны» — это свержение власти Бен Али в Тунисе и затяжной период отстранения от власти президента Хосни Мубарака в Египте и президента Али Салиха — в Йемене.

Будучи весьма расчетливыми, правящие круги западных держав заранее подготавливали условия для оправдания своего агрессивного вмешательства в той или иной стране, и прежде всего какие-либо протестные выступления местных оппозиционных движений и т.д.

Нелишне отметить, что так называемая «арабская весна» 2011 года социально-политических брожений и потрясений на БСВ — это многоликий процесс усиления противоречий внутри арабских обществ. Он квалифицированно просчитывается на суперкомпьютерах государственных ведомств США и других западных держав. То есть все местные ближневосточные коллизии оперативно и всесторонне контролируются и стимулируются извне. В этой деятельности в разной степени и формах соучаствуют спецслужбы, финансовые и политические круги Запада.

Ведущая стратегическая цель, которую преследуют правящие круги Запада, — это разрушить либо достаточно ослабить антиимпериалистический потенциал среди режимов региона. Поэтому в первую очередь в поле зрения их экспансивных замыслов попадала линия их политических оппонентов в составе Ливии, Сирии и Ирана.