Маргарет Тэтчер - Жан Луи Тьерио Страница 32
Маргарет Тэтчер - Жан Луи Тьерио читать онлайн бесплатно
Если она и поддерживала правительство Макмиллана и кабинет пришедшего ему на смену Алека Дуглас-Хьюма, это еще не значит, что чувствовала она себя комфортно. «Было бы неправдой, — пишет она в мемуарах, — говорить больше. Но для того, кто верит в здоровые финансы, в потенциал свободного предприятия и в общественную дисциплину, для того источников озабоченности и тревог хватало». Манифест, написанный от лица партии консерваторов к выборам 1964 года, задел ее тем, что довольно откровенно выражал идеи сторонников корпораций. В нем как успех был представлен факт создания Совета национального экономического развития, нечто вроде комиссариата по осуществлению плана экономического развития страны, а также и осуществлению политики в области доходов при посредстве национальной комиссии по доходам. Маргарет считала, что только рынок может устанавливать цены и определять уровень заработной платы, только рыночные отношения способны определять самые рентабельные и доходные отрасли, а не чиновники, удобно устроившиеся за стенами Уайтхолла. У нее возникло ощущение, что ее собственная партия повернулась спиной к дорогим ее сердцу ценностям и похоронила идею свободы предпринимательства, так или иначе приняв идею смешанной экономики, мягкого социализма, где вектор развития то движется немного в сторону личных свобод, то вновь немного отклоняется в сторону коллективизма. Она вменяла это в вину всем, но в особенности Макмиллану: «Отдавая предпочтение экономической экспансии, а не финансовой стабильности, и доверяя добродетелям и достоинствам планирования, он таким образом боролся с дефляцией и с безработицей, такой, как была в 1930-е годы, чему он являлся свидетелем, будучи депутатом от округа Стоктон-он-Тиз <…>. Вероятно, виды из Грантема и из Стоктона открывались под разными углами зрения, а потому и вещи виделись по-разному».
Но в тот момент Маргарет ничего не могла сказать. При такой партийной программе она, пожалуй, сдержаннее всех оценивала шансы партии консерваторов на выборах 1964 года. У британцев создалось впечатление, что силы правительства были на исходе. Разрываемое скандалами, словно заминированное изнутри делами о шпионаже, униженное высокомерным вето генерала де Голля, наложенным на вступление Англии в ЕЭС, правительство, казалось, было неспособно указать стране ясное и четкое направление движения. Амортизация, износ власти были налицо. К тому же в партии лейбористов появился новый лидер, очень подвижный Гарольд Вильсон. С помощью красноречия и блестящего владения социалистической риторикой он мог пообещать достичь светлого будущего ценой очень небольших усилий.
Несмотря на показной подъем, организованный Алеком Дуглас-Хьюмом в конце срока, поражение было неизбежно. На несколько лет консерваторы были отправлены на скамьи оппозиции. Маргарет лишилась даже портфеля младшего министра.
Правда, она все же получила кое-какое удовлетворение, будучи с блеском переизбранной в Финчли, несмотря на новый скачок либералов, зарегистрированный на частичных выборах, в частности в Орлингтоне. Маргарет победила с преимуществом в девять тысяч голосов, одолев соперника-либерала Джона Пардо. В округе она была очень популярна. «Люди искренно любят ее за приветливость, за то, с каким сочувствием она относится к каждой проблеме», — писала «Финчли пресс». Маргарет придерживала свои остроты и колкости для противников в палате или ложных друзей, ведь ложные друзья хуже врагов. Теперь она в оппозиции, и это хороший повод поразмыслить над причиной поражения. Она говорила близким: «Мы плохо сыграли свою роль и потеряли работу в 1964 году».
Маргарет, как ей казалось, стали понемногу забывать, но ведь она еще была женой и матерью. На первый взгляд она была вполне довольна жизнью. Семья покинула квартиру в доме на Суон-Корт, ставшую тесноватой. Деннис купил просторный дом в Кенте, в Фарнборо, под названием «Дормерз». Крохотная квартирка в Грантеме, расположенная над лавкой, все дальше уходила в воспоминания. Всю юность Маргарет мечтала о собственном садике, и теперь она его обрела. Большой дом с дюжиной комнат был окружен небольшим парком площадью около гектара. Для молодой дамы, депутата парламента, этот дом стал настоящим убежищем отшельника. Впервые она стала похожа на англичанку своего сословия, со всей страстью увлекшись садоводством. Палата депутатов была предана забвению, а вместе с ней и стрессы! Вооружившись резиновыми сапогами и перчатками, она бросилась в наступление на заросли колючего кустарника, перекапывала заброшенные участки и заросшие клумбы и грядки. Маргарет не была бы собой, если бы и садоводством не занималась со всей ответственностью и прилежанием. «Я прочитала все, что надо было знать об азалиях, о рододендронах и георгинах», — пишет она. За несколько лет запущенный парк превратился в образец порядка и чистоты. Ничто не выходило за определенные рамки, все было предельно аккуратно, ровненько, по струнке… Короче говоря, это было прекрасное олицетворение коттеджной Англии.
«Для двойняшек „Дормерз“ был раем», — вспоминает Маргарет. Но это было не такой уж правдой, как может показаться. Они были на попечении нянек, сначала Барбары, потом Эбби, и видели мать только за завтраком. По вечерам, часам к шести, они имели право ответить на телефонный звонок из палаты общин. Как только заседание заканчивалось, мать звонила им, чтобы пожелать спокойной ночи. И все. Но ведь детям этого было мало… Деннис тоже всегда был в разъездах. Месяц каникул, проведенный в Эссексе или на острове Уайт, не слишком многое менял в их жизни. Миссис Тэтчер была рядом с ними, но не одна, а со своими стопками досье, а мистер Тэтчер то и дело уезжал, чтобы судить матчи регби или участвовать в матчах игры в крикет.
Так что дети росли «трудными», хотя всегда выглядели безупречно, в своих отглаженных английских штанишках и платьицах, со столь же безупречными галстучком и фартучком. Им не оставляли выбора. Как множество женщин скромного достатка и происхождения, слишком быстро добившихся материального благополучия, Маргарет превратила своих детей в принца и принцессу из волшебной сказки. Но волшебная сказка может очень скоро превратиться в кошмар. «Настоящие маленькие лорды Фаунтлерой [69]», — вспоминает о них один из злых языков. Если Маргарет и не была в семье злой феей Карабос, какой ее представили некоторые биографы, но она не была и доброй феей, дарящей одни улыбки. Кэрол вспоминает свое детство лишенным обыкновенных детских радостей: материнского лица, склоняющегося над тобой перед сном, отцовского поцелуя, дающего силы; запомнился только превосходно содержавшийся дом, с изредка, в тяжелые моменты, проявлявшимися чувствами, — нежность, ограниченная «профсоюзными рамками…». Что касается Марка, то он стал жутким сорванцом, бездельником, ленивым, тщеславным, хвастливым. Он был абсолютным маменькиным сынком, всегда хотел быть правым и не терпел замечаний. У него был материнский характер, за исключением трудолюбия, взрывная смесь, в которой соединились лень и гордыня. Тем не менее при помощи частных репетиторов его все же довели до приличного уровня школьных знаний. В 1964 году двойняшки были готовы к отъезду в интернат, в прекрасные паблик скулз, разумеется, Марк — в Харроу, а Кэрол — в школу Святого Павла. В Харроу — но не в Итон, откуда ответили отказом…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии