Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Ирина Бороган Страница 31

Костина предложила устроить Солдатову интервью с Виктором Захаровым, только что возглавившим УФСБ по Москве и Московской области. (Тогда ходили упорные слухи о планах Путина по реорганизации ФСБ, и интервью с высокопоставленным чиновником давало шанс получить хоть какую-то реальную информацию.) Приехав на интервью в здание УФСБ на Малой Лубянке, Солдатов оказался в просторном конференц-зале с гигантским столом посередине. Вокруг стола сидели человек десять консультантов, преграждая Солдатову путь к Захарову. В дальнем конце стола восседал одетый в форму генерал ФСБ с непроницаемым выражением лица.

В руках у него было несколько листов, где были написаны ответы на вопросы, заранее присланные Солдатовым. Захаров принялся вслух зачитывать свои реплики, когда же разочарованный Солдатов попытался прервать его монолог вопросами не из списка, последовало лишь формальное изложение биографии генерала: «Ничего звездного в моей судьбе нет. Родился в семье рабочих, закончил в 1973 году Московский институт инженеров железнодорожного транспорта…» В КГБ Захаров пришел в 1975 году. В конце встречи Захаров, просветлев лицом, подарил Солдатову кассету с песнями о ФСБ. Автором всех текстов был Василий Ставицкий, в тот момент начальник Центра общественных связей ФСБ, штатный поэт органов госбезопасности.

Генерал дал интервью, но в его словах не содержалось никакой информации.

Одна из песен, записанных на кассете, стала полуофициальным гимном ФСБ. В песне были такие, например, слова:

Всегда как на фронте,

Всегда на посту.

Россию не троньте —

Чека начеку. [160]

Через неделю Костина предложила Солдатову вступить в журналистский пул, получающий информационные сводки от ФСБ. Солдатов узнал, что в пул входят пять журналистов из разных газет и все они регулярно посещают брифинги на Лубянке. Там они все получают одну и ту же информацию одновременно, после чего публикуют статьи. Так и не поняв, чем может журналиста привлечь такое сотрудничество, а также памятуя об опыте интервью с Захаровым, Солдатов отказался.

Вскоре после этого Солдатов и Бороган ушли из газеты «Известия», занимавшей все более и более проправительственную позицию. Журналистский пул ФСБ активно функционировал еще не один год и служил послушным орудием по вбрасыванию в общественное поле информации, удобной ФСБ.

29 и 30 января 2001 года две крупнейшие российские ежедневные газеты, «Известия» и «Комсомольская правда», опубликовали на первых полосах историю бывшего прапорщика Российской армии 40-летнего Василия Калинкина. [161]В обеих статьях рассказывалось, что в 1992 году он дезертировал из Российской армии, и, перебежав к чеченским боевикам, был переброшен в Афганистан или Пакистан, где прошел боевую подготовку у инструктора по имени «Билл» (плохо завуалированный намек на ЦРУ), включая тренировки по стрельбе на живых людях. Там Калинкин подписал некую бумагу — обязательство сотрудничать со спецслужбой США, а в 1994-м вернулся в Россию — уже в роли тайного агента и под чужой фамилией с заданием внедриться в одну из воинских частей в Волгоградской области. Если верить газетной информации, своего первого задания Калинкин ждал шесть лет. В статьях утверждалось, что в июле 2000 года к Калинкину приехали представители полевого командира Арби Бараева и приказали взорвать Волжскую ГЭС — самую крупную в Европе (725 м. в длину, 44 м. в высоту) бетонную плотину, перегораживающую Волгу.

В ноябре Калинкин, к тому времени служивший в 20-й мотострелковой дивизии, добровольно явился в отдел военной контрразведки и сдался.

В истории Калинкина было много странного. Зачем надо было целых шесть лет держать агента Калинкина на месте? Почему приказ о совершении теракта поступил лишь в 2000 году? Как именно намеревался Калинкин взорвать ГЭС?

Через несколько дней Калинкин повторил свой рассказ на пресс-конференции. В интервью журналистам он утверждал, что подписанный им документ о сотрудничестве выглядел следующим образом: «В левом углу была изображена статуя Свободы, а в правом было написано — «Диверсионная школа Осамы бен Ладена»». [162]

Несмотря на все нестыковки, две крупнейшие российские газеты не смутились и опубликовали эту странную историю, невзирая на отсутствие доказательств.

В деле Калинкина использовалась тактика «активных мероприятий», изобретенная еще советским КГБ и изначально применявшаяся в операциях за рубежом, с целью повлиять на ход событий в какой-либо конкретной стране (иначе говоря, дезинформация и черная пропаганда). Соответствующая тактика именовалась «операциями содействия» и была направлена на изменение политики или позиции иностранного правительства в том направлении, которое «содействует» советской позиции.

Бывший сотрудник Службы внешней разведки России в Нью-Йорке полковник Сергей Третьяков, в 2000 году попросивший убежища США, утверждал, что между «активными мероприятиями» и «операциями содействия» нет никакой разницы. Вот, что он рассказал Солдатову: «В Первом главном управлении КГБ был Отдел «А», который проводил такие операции. Когда ПГУ переименовали в Службу внешней разведки, Отдел «А» тоже получил новое название «Отдел операций содействия». В начале 90-х ЦРУ попросила СВР перестать проводить активные мероприятия, которые подрывали национальную безопасность США. В результате отдел переименовали, но методы, структура и сотрудники остались теми же». [163]

Активные мероприятия на 95 % были основаны на объективной информации — просто к ней добавлялись данные, превращавшие ее в дезинформацию. В 1999 году о подобных методах заговорили вполне открыто: Александр Зданович, тогдашний начальник Центра общественных связей ФСБ, получил новую должность и был представлен журналистам как глава нового подразделения — Управления программ содействия. Это смущало многих сотрудников ФСБ: по их мнению, Зданович не должен был обнародовать этот термин, предназначенный для внутреннего употребления, ведь он фактически позиционировал себя как начальника управления дезинформации. [164]

9 сентября 1999 года сразу после полуночи произошел взрыв в жилом доме на улице Гурьянова на юго-востоке Москвы. Мощность взрывного устройства составила от 300 до 400 кг в тротиловом эквиваленте. Девятиэтажный дом был разрушен, погибло 94 человека, 249 были ранены. 13 сентября взорвалась мощная бомба в подвале жилого дома на Каширском шоссе, примерно в шести километрах от первого взрыва — 118 погибших, 200 раненых.