Слово в защиту Израиля - Алан Дершовиц Страница 3

Несомненно, результаты опросов по проблеме создания двух государств сильно варьируются и в существенной степени зависят от обстоятельств. В периоды активизации конфликта больше израильтян и больше палестинцев отвергают возможность компромисса, но более серьезные люди понимают: на что бы ни надеялись теоретически отдельные люди и что бы они ни объявляли своим божественным правом, реальность такова, что ни израильтяне, ни палестинцы не могут отказаться или согласиться на одно государство. Таким образом, неизбежность — и правильность — того или иного решения, подразумевающего образование двух государств, кладет плодотворное начало дискуссии, целью которой является конструктивное решение этого опасного и болезненного конфликта.

Наличие точки отсчета, по поводу которой достигнуто согласие, принципиально важно, поскольку каждая сторона в этом давнишнем споре начинает изложение своих претензий на эту землю с разных исторических эпох. Это не должно удивлять: нации и народы, вовлеченные в конфликт, обычно выбирают в качестве исходной точки своего национального нарратива тот момент, который лучше всего объясняет их претензии и обиды. Когда американские колонисты добивались отделения от Англии, их Декларация независимости начинала нарратив с истории «длинного ряда злоупотреблений и насилий», совершенных «ныне царствующим королем», таких, как «обложение нас налогами без нашего согласия» и «расквартирования у нас крупных соединений вооруженных сил». Те, кто препятствовал отделению, начинали свой нарратив с несправедливостей, учиненных колонистами, таких, как их отказ выплачивать некоторые налоги и провокации против британских солдат. Аналогичным образом израильская Декларация независимости начинает свой нарратив с того, что в земле Израиля «родился еврейский народ», там он «жил в своем суверенном государстве… и дал миру в наследие нетленную Книгу книг». А разработанная арабами Палестинская национальная хартия начинается с «сионистской оккупации» и отвергает любые «исторические и религиозные притязания евреев на связи с Палестиной», раздел Палестины, осуществленный ООН и «учреждение Государства Израиль».

Любая попытка распутать чрезвычайно сложные и абсолютно неразрешимые исторические раздоры экстремистски настроенных израильтян и арабов только порождает новые бессмысленные аргументы с обеих сторон. Конечно, необходимо хорошо знать ход истории — как древней, так и современной — этой страны и владеть данными постоянно изменяющейся демографической ситуации, но только для того, чтобы начать понимать, каким образом разумные люди могут делать настолько диаметрально противоположные выводы из одних и тех же базовых фактов. Реальность, безусловно, состоит в том, что стороны приходят к согласию только по поводу части этих фактов. О многом ведутся споры, и то, что одни считают истинной правдой, другие полагают грубой ложью.

Это драматическое расхождение во мнениях объясняется целым рядом факторов. Иногда речь идет лишь об интерпретации события, реальность которого признается всеми. Например, как мы увидим в главе 12, никто не оспаривает, что сотни тысяч арабов, которые когда-то жили на территории, ныне занимаемой Израилем, больше там не живут. И хотя точное число беженцев остается спорным, главное расхождение состоит в том, были ли среди них те, кто покинул Израиль по указанию арабских лидеров и в какой мере их отъезд объяснялся сочетанием этого и других факторов. Существуют также разногласия по поводу того, как долго многие из этих изгнанников прожили в тех местах, которые им пришлось покинуть, поскольку ООН определила в качестве палестинского беженца (в отличие от всех прочих беженцев в мировой истории) всякого, кто прожил на территории, отошедшей к Израилю, хотя бы два года, прежде чем ему пришлось ее покинуть.

Поскольку невозможно восстановить точную динамику событий и атмосферу, которая сопровождала войну 1948 г., развязанную арабскими государствами против Израиля, единственный вывод, который можно из всего это сделать с полной уверенностью, — это то, что никто никогда не узнает — и не убедит своих оппонентов, — правда ли, что большинство арабов, покинувших Израиль, были изгнаны, уехали по собственной воле или испытали на себе сочетание целого ряда факторов, заставивших их переехать из одного места в другое. Израиль недавно открыл для исследователей множество своих исторических архивов, и полученная информация породила множество новых взглядов и интерпретаций, но не положила — и никогда не положит — конец всем разногласиям [6].

Подобным образом 850 000 евреев-сефардов, проживавших до 1948 г. в арабских государствах и в большом количестве переехавших в Израиль, либо были вынуждены уехать, либо покинули свои страны по собственному желанию, либо действовали в результате некоего сочетания страха, чувства уникальной возможности и религиозного предначертания. В этом случае нам тоже никогда не узнать точно, что происходило на самом деле, поскольку арабские страны, которые они покинули, не имеют исторических записей и архивов либо не желают ими делиться.

Каждая сторона имеет право на собственный нарратив до тех пор, пока она признает, что другие могут трактовать факты несколько иначе. Иногда спор идет больше о смысле терминов, а не об интерпретации фактов. Например, арабы часто заявляют, что Израиль занял 54 % территории Палестины, хотя евреи составляли только 35 % жителей этого региона [7]. Израильтяне, в свою очередь, заявляют, что евреи составляли подавляющее большинство в тех частях страны, которые отошли к Израилю, когда ООН поделила спорные территории. Как вы увидите, точные определения иногда могут сгладить противоречия.

Еще одна точка отсчета должна включать своего рода устав, подразумевающий ограничения для старых обид. Как аргументы в пользу Израиля не могут уже основываться исключительно на изгнании евреев из Земли Израиля в I в., так и арабские аргументы должны выйти за пределы апелляции к событиям, которые якобы произошли больше ста лет тому назад. Одна из причин договоренности о таких ограничениях состоит в признании, что с течением времени становится все тяжелее реконструировать прошлое с высокой степенью точности и политические воспоминания подтасовывают факты и представляют их в черном свете. Как говорится, «есть факты, а есть правда».

Что касается событий, предшествующих Первой алие 1882 г. (первой волне эмиграции еврейских беженцев из Европы в Палестину), то здесь речь идет больше о политических и религиозных воспоминаниях, чем о фактах. Мы знаем, что в Израиле всегда сохранялось еврейское присутствие, особенно в святых городах Иерусалиме, Хевроне и Цфате, и на протяжении веков евреи составляли существенную часть или даже большинство населения Иерусалима. Мы знаем, что европейские евреи начали переезжать в регион, который сейчас называется Израилем, большими массами в 80-е гг. XIX в. — спустя короткое время после того как австралийцы или потомки англичан начали вытеснять австралийских аборигенов, а американцы европейского происхождения стали продвигаться на Запад, ранее населенный американцами туземного происхождения.